Фанфик "Гарри Поттер и тайный страх"Редактор: lenaleeva
Фандом: Гарри Поттер (англ. Harry Potter)
Персонажи: Гарри Поттер, Северус Снейп, Гермиона Грейнджер, Люциус и Драко Малфои, Луна Лавгут и Рон Уизли
Аннотация: После событий, описанных в фанфике "Гарри Поттер и анимагия", прошло полтора года. В канун Хэллоуина Гарри приходит в гости к Северусу и Гермионе. Хозяева твёрдо намерены узнать, что происходит с национальным героем. А он столь же твёрдо убеждает их, что с ним всё в порядке. Но можно ли ему верить? В таком вопросе - точно нельзя! Хэллоуин приближается, а вместе с ним надвигается страшная опасность... Но друзья не позволят Гарри остаться в одиночестве на краю пропасти...
В данном произведении упоминается фанфик
"Кошмар Тёмного Лорда" нашего автора LordCartman.
Отказ от прав: персонажи принадлежат их создателям. Автор не извлекает материальной выгоды от их использования. Размещение на других ресурсах с согласия автора и при наличии ссылки на данную публикацию.31 октября
В некоторых вопросах Магическая Британия проявляла удивительное единодушие. Маги Туманного Альбиона могли не соглашаться друг с другом в чём угодно и до хрипоты спорить по самым ничтожным поводам; часами рассуждать о достоинствах и недостатках квиддичных команд; и насмерть (то есть дня на два, а то и на три!) разругаться из-за какой-нибудь женской ерунды, вроде новой причёски, которую подруги не оценили по достоинству, не иначе как из зависти, что, конечно, вполне возможно, как и то, что причёска и в самом деле дурацкая.
Но в одном сходились практически все: каким бы ни был Гарри Поттер и какова бы ни была его анимагическая форма, ставшая стараниями Играцио Заумникуса достоянием широкой общественности, но в смелости ему уж точно не откажешь.
Однако же, как известно, абсолютное согласие возможно только на кладбище, да и то лишь потому, что покойники не в силах возразить. Там вы можете высказать любую точку зрения, а в ответ получить лишь ласкающую слух тишину, которую легко истолковать как знак согласия.
Впрочем, и эту несколько сомнительную истину лучше не проверять на практике. Не исключено, что кто-нибудь из усопших окажется не согласен и возмущён до такой степени, что исхитрится временно вернуться с того света, дабы высказать всё наболевшее… Потом нервы лечить замучаешься.
Так и в вопросе о смелости Гарри Поттера как минимум один несогласный всё-таки нашёлся. И именно он сидел сейчас в гостиной уютного домика четы Снейп-Грейнджер в Хогсмиде под перекрёстным огнём сердито-озабоченного взгляда Гермионы и пронзительно-испепеляющего — Снейпа.
— Гарри, мы твои друзья, мы за тебя переживаем! — возмущённо воскликнула Гермиона.
На этих словах Гарри и Северус с некоторым сомнением покосились друг на друга, но возразить не решились. Возмущённой Гермионы опасался даже профессор Снейп, хотя, разумеется, никогда не признался бы в этом. Благо, сейчас у него имелась более чем уважительная причина не спорить с женой: разве можно волновать кормящую мать?!
Вспомнив об очаровательных полугодовалых близнецах, с которыми он мог бы сейчас счастливо проводить редкий свободный денёк, вместо того чтобы в очередной раз пытать Поттера с его партизанской привычкой молчать до последнего, профессор взъярился ещё больше. И устремил на несчастного Поттера такой взгляд, что сторонний наблюдатель ни за что не поверил бы в утверждение Гермионы. Какие друзья?! Если Поттеру удастся уйти от такого "друга" живым, это уже будет большой удачей!
— Ты должен сказать нам правду, — закончила Гермиона уже тише, но с непреклонной твёрдостью.
— Какую ещё правду?! — возмутился Гарри. — Что вы придумываете? Вы что, следите за мной, что ли?
— Мистер Поттер, — вкрадчиво произнёс с достоинством выбравшийся из узкого камина Люциус Малфой, — мы не следим за вами, мы… — Малфой изящно повёл рукой, — наблюдаем… Наблюдаем за происходящим вокруг. В целом, так сказать. Информация дороже денег, — заключил он весомо и, обменявшись кивками со Снейпом и Гермионой, опустился в кресло.
— Ну и что же?! — Гарри как встрёпанный воробей с вызовом уставился на Малфоя. — Я что теперь, шагу ступить не могу без ваших… — он повторил жест Люциуса, — наблюдений? А потом ещё и отчитываться должен: что, как и почему? Я свободный человек и…
— Никто не покушается на вашу свободу, — прервал его Люциус. — И не требует у вас отчёта! Мы просто… тревожимся за вас… Гарри, — Малфой посмотрел на него так… проникновенно, что Гарри немедленно стало стыдно, хотя умом он прекрасно понимал, что сиятельный лорд способен тревожиться исключительно за себя и своих близких.
— Вы для нас не посторонний человек, близкий, можно сказать, — продолжал вещать Малфой, словно подслушав мысли Гарри. — Крёстный нашей дочери!
Гарри угрюмо покосился на Люциуса. Он до сих пор понять не мог: как они его на это уговорили?!
После приснопамятной истории с Заумникусом и его чудо-артефактом, дети посыпались как из Рога Изобилия: Нарцисса и её невестка Луна почти одновременно родили — первая, как и хотела, девочку, а вторая — мальчика. Гермиона и вовсе разрешилась двойней, осчастливив Северуса мальчиком и девочкой разом.
И почему-то все решили, что раз уж без помощи Гарри не обошлось, то он непременно должен стать крёстным хоть кого-нибудь из новорожденных. Северус кумиться с Гарри не желал категорически, хотя и не осмеливался бурно возражать. Но Гермиона решила, что у него в жизни было достаточно испытаний, чтобы ещё и родниться с Поттером.
Драко тоже не проявлял энтузиазма, хотя отношения с Гарри у него были неплохие, но не более того. Зато Нарцисса вцепилась в национального героя мёртвой хваткой и, при полной поддержке со стороны Люциуса, одержала безоговорочную победу в стиле "буря и натиск".
Гарри и глазом моргнуть не успел, как у него на руках оказался крохотный младенец, к которому и прикоснуться-то боязно, и в считанные минуты всё было кончено!
Поттер даже не понял, как проходил обряд. Сначала он всё пытался приноровиться так, чтобы и не выронить ребёнка, и ничего ему не повредить слишком крепкой хваткой, а потом случайно встретился взглядом с серьёзными синими глазками, пытливо его изучающими… и пропал!
На следующий день ворчащей и закатывающей глаза Гермионе пришлось объяснять ему, во что он, собственно, ввязался и в чём поклялся, сам того не сознавая! Не то чтобы Поттер жалел… нет. Но некоторая обида и настороженность в отношении оборотистых старших Малфоев у него осталась.
Из камина поочерёдно выбрались Драко и Луна. Гарри застонал, прикрыв глаза.
— Все в сборе? — осмотрелся младший Малфой, кратко, но подчёркнуто вежливо поприветствовав хозяев. — Можно начинать? На твоём месте я бы капитулировал сразу, Поттер, — он снисходительно и чуть ли не сочувственно улыбнулся Гарри, заботливо придвигая кресло для жены.
— Ещё Рона и Нарциссы не хватает… — пробормотал Гарри себе под нос, — для полного счастья…
— Про Уизли ничего не знаю, — иронически протянул Драко, а маман сегодня немного занята, знаешь ли… Четверо младенцев — это серьёзно!
Гермиона чуть слышно фыркнула.
— Без помощи домовиков это было бы уже не серьёзно, а вовсе немыслимо, — ответил Драко на её бессловесную реплику.
На это миссис Снейп возразить было нечего, уж она-то знала, каково управляться хотя бы с двумя. Пришлось нанять няню из компании ОДУРГАД, что расшифровывалось, как "Освобождённый домовик — уют, радость и гармония в доме". Сейчас Ринки вместе со своими подопечными находилась в Малфой-мэноре под началом леди Малфой.
К операции "Выпытай у Поттера то, что он скрывает" Гермиона подошла со всей ответственностью. Только Рон что-то опаздывал… Но вот и он решительно вышел из камина — за последний год младший Уизли стал более собранным, подтянутым и вообще как-то неуловимо изменился.
Учёба на аврора наложила на него свой отпечаток, да и невеста, Падма Патил, влияла, кажется, вполне благотворно.
— Так-так, — Рон окинул собравшихся недавно приобретённым цепким взглядом, старательно подмечая детали, как учили в школе авроров, и заранее подозревая во всех смертных грехах кого угодно, за исключением друзей.
Последнее можно было счесть профессиональным недостатком, и сам Рон это отчётливо понимал, но избавляться от него всё равно не собирался. Дружба, тем более, такая как у них, проверенная войной, — это святое! А здесь определённо было кого заподозрить! Драко, Люциус и Снейп — та ещё компания, хоть они и сумели втереться в доверие Гермионе и Луне, но с точки зрения Уизли всё равно оставались личностями сомнительными.
— Что вам опять нужно от Гарри? — Рон враждебно прищурился на обоих Малфоев.
— Почему вы решили… — выгнул бровь Люциус, но его непочтительно перебил собственный сын:
— Можешь нам не верить, но на этот раз — абсолютно ничего! Кроме, разве что… уверенности, что Национальный Герой не впутался во что-то очень нехорошее. Это не в наших интересах, знаешь ли.
— Что значит "впутался"?! Ты на что это намекаешь, хорёк-альбинос?! — с пол-оборота завёлся будущий аврор, мгновенно позабыв о корректности, которой его обучали и даже довольно успешно, но… когда дело касалось друзей, все эти премудрости тут же вылетали у него из головы.
— Какие умные слова ты выучил, Уизли… — скривился Драко. — Альбинос… надо же… Жаль, что приличным манерам медведя научить невозможно. Я, между прочим, ничего такого не имел в виду, я, может быть, тоже о Поттере беспокоюсь. И тебе стоило бы, зная его невероятный талант влипать в неприятности.
— Это правда? У тебя неприятности, Гарри? — обеспокоенно спросил Рон.
— Нет у меня никаких неприятностей! — взорвался Поттер. — У меня всё прекрасно! Было. Пока я не решил в недобрый час заглянуть в гости к Гермионе. А попал на допрос с пристрастием. Засим позвольте откланяться, — Гарри вскочил и стремительно направился к камину.
— Гарри, постой! — Луна, находившаяся ближе других к спасительному выходу, преградила ему путь. — Подожди! Не сердись на нас, пожалуйста. С тобой действительно что-то происходит, что-то… страшное.
Гарри остановился напротив подруги, ошеломлённый её последними словами. Все остальные тоже потрясённо замерли. Если это говорит Луна, всегда такая спокойная, никогда не теряющая присутствия духа Луна, то всё действительно очень и очень… серьёзно. Как минимум.
— Почему ты так решила? — тихо спросил Гарри, но тут же тряхнул головой и сказал решительно: — Ты ошибаешься, Луна. На этот раз — ошибаешься. Со мной всё в порядке. Я просто… устал. Я догадываюсь из-за чего все всполошились. Наверное, профессор Снейп по каким-то своим каналам узнал, что я купил несколько флаконов бодрящего зелья. Так это я к экзаменам готовлюсь. Вы же знаете — в этой Международной Академии такие требования… А у меня столько пробелов в образовании… — Гарри с надеждой взглянул на Снейпа: вот сейчас он оседлает любимого конька и можно будет скрыться в поднявшихся клубах пыли.
Но профессор лишь похлопал этого самого конька по холке — любимый же, что и говорить! — однако теперь не до скачек.
— Да-да, Поттер, — процедил Снейп, — о пробелах в вашем образовании я мог бы говорить часами и ни разу не повториться, но вы напрасно надеетесь, что я займусь этим немедленно. Сначала мы разберёмся в более насущных вопросах. Ваша версия о лихорадочной подготовке к весенним экзаменам в середине осени могла бы иметь какое-то право на существование, если бы речь шла, скажем… о Гермионе. Но даже профессор Грейнджер, насколько мне известно, не скупала бодрящее зелье партиями! Не иначе как из природной скромности, вы назвали покупкой нескольких флаконов опустошение двух аптек и одной лавки, да ещё и заказ на новую партию из двадцати флаконов!
— Ну и что?! — вскинулся Гарри. — Это меня друзья из Академии попросили! И вообще! Имею право! И никого не касается, что и зачем я покупаю!
— Право вы, несомненно, имеете, Поттер, пока… — протянул Снейп. — Вот доведёте себя до невменяемости и лишитесь и этого преимущества, в вашем случае — довольно сомнительного. А мозгов у вас как не было, так и нет! Мне начинает казаться, что наличие головы на ваших плечах — не более чем иллюзия, такая же как и ваш относительно благополучный вид. Вы действительно рассчитывали, что я не замечу чары гламура? Что вы под ними прячете, Поттер? По крайней мере, дрожащие руки и до предела расшатанные нервы вам скрыть не удалось.
— Да вы какие угодно нервы расшатаете, профессор!
— Вот как? — Снейп приподнял бровь. — Насколько я помню, мы с вами в последний раз виделись месяца четыре назад… или пять? Обменялись дежурными фразами, вы спрашивали о самочувствии Гермионы. Я ответил. Неужели эта пятиминутная встреча произвела на вас столь неизгладимое впечатление, что вы до сих пор не можете прийти в себя? Прекратите этот цирк, Поттер. Чем быстрее вы расскажете, что с вами стряслось, тем сохраннее будут нервы всех присутствующих, и ваши в том числе. Мы вам не враги, — тихо закончил профессор.
Из его уст это прозвучало почти как клятва в вечной дружбе.
Гарри мотнул головой, взглянув на Снейпа и остальных виноватыми больными глазами. Теперь было уже очевидно, что он до предела измучен, истерзан чем-то.
— Я не могу, профессор, — почти прошептал он. — Правда, не могу. Если я скажу, то станет только хуже. Но я справлюсь. Обещаю вам, я… Я теперь знаю, что делать. Мне нужно уехать… ненадолго. Всё будет хорошо, — глаза его, противореча сказанному, смотрели так, словно он прощался навсегда.
И вдруг, воспользовавшись общим замешательством, Гарри рванул к камину, выкрикнул адрес дома на Гриммо и скрылся, прежде чем ему успели помешать.
31 октября. До Хэллоуина 8 часов 30 минут
— Что будем делать? — нарушила Гермиона молчание, воцарившееся после того, как стало ясно: Гарри заблокировал камин и все прочие мыслимые средства связи, и добраться до него невозможно.
— Да есть одна идея… — протянул Люциус задумчиво, поглаживая подлокотник кресла.
— Тинки! — лорд щёлкнул пальцами, и перед ним тут же материализовалась старенькая домовуха, как в тогу замотанная в белоснежное полотенце с тонкой вышивкой.
— Хозяин звал Тинки, — залопотала она, — Тинки здесь. Тинки сделает всё, что скажет…
Лорд Малфой приподнял руку, и домовуха смолкла, словно звук выключили.
— Ты знаешь Кричера? Домовика Блэков. Теперь его унаследовал Гарри Поттер.
— Да, хозяин! Тинки знает! Очень хорошо знает Кричера. Тинки и Кричер вместе служили благородному роду Блэков. Потом леди Вальбурга отдала Тинки благородному роду Малфоев, когда молодая мисс… леди Нарцисса вышла замуж за благородного…
— Я понял, Тинки, достаточно. Значит, я не ошибся… — пробормотал Люциус себе под нос.
Впрочем, Малфои ни слова не говорят просто так. Люциус рассчитывал, что присутствующие услышат эту реплику, и с удовлетворением отметил, что Гермиона выглядит приятно удивлённой и заинтересованной.
Да, Малфои быстро учатся — этого у них не отнять. Сколь бы ни был высокомерен сиятельный лорд, он всё же сделал выводы из истории с Добби, да и с Кричером — тоже.
— Ты можешь сейчас переместиться в старый дом Блэков и… пригласить сюда Кричера?
— Да, господин, Тинки может, хозяин, сэр.
Малфой лениво шевельнул рукой, и домовуха с хлопком исчезла. Около минуты прошло в напряжённом молчании. Наконец, один за другим раздались два негромких хлопка и появились Тинки и Кричер, сморщенный, как печёное яблоко, но аккуратный, в белом полотенце, затканном цветочками, что придавало ему несколько комичный вид в сочетании с суровым достоинством, которым так и веяло от старого, но несломленного годами и испытаниями домовика.
— Благородный лорд Малфой хотел видеть старого Кричера, Кричер пришёл, — проскрипел он, кланяясь, хоть и низко, но без малейшей тени раболепства.
За несколько лет, миновавших с тех пор, как был повержен Волдеморт, Кричер не только крепко-накрепко привязался к Гарри, но и в полной мере осознал особое положение своего хозяина, а значит и своё собственное. Он преисполнился гордости столь глубокой и всепоглощающей, что к нему, можно сказать, пришла вторая молодость, куда более счастливая, чем первая. А главное — теперь он чувствовал себя по настоящему нужным, даже необходимым, что, принимая во внимание безалаберность Гарри, было недалеко от истины.
— Ты можешь перенести кого-нибудь из нас в дом твоего хозяина? — спросил Малфой.
— Старый Кричер сожалеет, но он не может. Хозяин запретил Кричеру допускать в его дом кого бы то ни было.
— И до каких пор действует этот запрет?
— До тех пор, пока сам хозяин его не отменит или… — Кричер наклонил голову, лопухи его ушей поникли, а длинные костлявые пальцы сжались в кулачки.
— Или? — подтолкнул Люциус.
— Или пока хозяин не умрёт… — сквозь стиснутые зубы выдавил домовик.
— Он… Гарри сам так сказал? — встревоженно спросила Гермиона.
Кричер зло зыркнул в её сторону и снова уставился в пол.
— Да, — всё же буркнул он.
Это было странно. Кричер уже давным-давно примирился с тем, что Гермиона дружит с его хозяином и находится в их доме на особом положении, да и вообще — былая враждебность осталась в прошлом. Так что же изменилось теперь?
— Что случилось, Кричер? — спросила миссис Снейп. — Ты за что-то сердишься на меня?
Домовик снова взглянул в её сторону и отвернулся, причём на этот раз его прямо-таки перекосило от ненависти и отвращения. Подобного она не видела от него даже при первой встрече.
— Старый Кричер не должен сердиться на подругу хозяина. Хозяин запрещает ему ненавидеть проклятых грязнокровок и мерзких маглов, — забубнил он.
Гермиона ахнула. Конечно, дело было не в том, что он сказал, а в том — почему. Определённо, случилось нечто, в чём Кричер винит Гермиону или же вообще — всех маглов и тех, кто имеет к ним какое-то отношение.
— Хозяин говорит, что они не виноваты в том, что с ним случилось… — продолжал бормотать домовик. — Не виноваты… конечно, не виноваты… Что теперь будет со старым Кричером… Он не уберёг хозяина — последнего наследника благородного рода…
— Что с Гарри, Кричер?! — Гермиона бросилась к домовику, опускаясь перед ним на колени, чтобы сравняться в росте и заглянуть в мутные от старости глаза, в которых плескались одновременно злоба, растерянность и искреннее горе.
— Кричер не может сказать, — угрюмо отозвался домовик. — Хозяин запретил. Строго запретил рассказывать, что случилось с хозяином из-за мерзких магловских… вещей, которые принесли в наш дом разные грязнокровки, предатели крови, отребье… — он глотнул воздуха, злобно зыркнул на Гермиону, а потом почему-то на Драко.
Но они уже начали понимать — почему; как и то, что Кричер пытается что-то сказать, пытается ответить на вопрос окольным путём, ведь он не может нарушить прямой запрет хозяина. И потому никто не перебил его и не воспользовался паузой.
Во взгляде эльфа промелькнуло удовлетворение: они поняли, они слушают его, но оно тут же сменилось отчаянием: что могут они сделать?!
— Даже наследников благородных чистокровных родов совратили мерзкие грязнокровые выродки, — заскрипел Кричер, враждебно косясь на Драко.
Да, наследник Малфоев оказался столь оборотист и изобретателен, что даже Люциус нередко посматривал на сына с восхищением. Основанная Драко компания "Волшебство будущего" с оглушительным успехом соединила новорожденные магловские компьютерные технологии с тысячелетними магическими традициями.
В жизнь волшебников вошла адаптированная к магии мобильная связь, компьютеры и Интернет! И уже на заре нового тысячелетия, минуя стадию громоздких компьютеров, они начали использовать устройства, напоминающие ноутбуки и планшеты.
Огромный, яркий в своём бесконечном многообразии мир распахнулся перед людьми, долгое время старательно возводившими стены вокруг своего замкнутого мирка. Многие даже не подозревали о том, сколько удивительных открытий и увлекательных развлечений может подарить им мир обычных людей, стремительно развивавшийся, в то время как мир магический старательно консервировал себя в Средневековье.
И уж тем более не подозревали о том, что маглы уже вовсю заглядывают к ним сквозь щели в ограде. Впрочем, тут явно кое-кто изнутри постарался…
Как бы ни отпиралась Рита Скитер, но её причастность к выходу серии книг о Гарри Поттере почти ни у кого не вызывала сомнений. Большинство сходилось на том, что она поставляла сведения Джоан Роулинг, с которой состояла в отдалённом родстве. Разумеется, не просто так, а за жирный процент от доходов.
Правда, некоторые утверждали, что Скитер и есть Роулинг, что она играет роль писательницы, изменяя внешность. А создать "легенду" о прежней жизни скромной учительницы не так уж и сложно, если владеть магией и проявить достаточно изобретательности и предусмотрительности.
Скитер определённо не испытывала недостатка в этих качествах. А ещё ей очень хотелось славы и денег. И она их получила! Правда, ей пришлось оставить волшебный мир, но уж свою долю информации она всегда урвёт. Кто обратит внимание на маленького безобидного жучка…
Если говорить начистоту, то Магическое Сообщество должно было бы поставить памятник тому, кто это придумал — двум женщинам: волшебнице и писавшей под её диктовку магле, или одной — столь успешно справившейся с обеими ролями.
Ведь маги Туманного Альбиона, хоть и плевались, хоть и кричали, что всё переврано и искажено, и что они вообще никогда в руки не брали и не возьмут эти гадостные книжонки (что, впрочем, не мешало им сыпать подробностями "наглого вранья") — но на самом деле не осталось практически ни одного волшебника или волшебницы, которые бы их не прочли, и ни одного дома, где бы они не были припрятаны в каком-нибудь укромном уголке.
А выхода продолжения ждали с таким же нетерпением, с каким некогда верные УПСы ожидали возрождения Волдеморта!
Но и в ожидании маги не скучали… Их захлестнуло волной фанфикшена по миру Гарри Поттера! Это увлечение распространялось, как лесной пожар в сухую и ветреную погоду, — его было не остановить и не залить ничем! Волшебники и волшебницы смеялись до колик, злились до разлития желчи, негодовали и восхищались неукротимой, если не сказать — буйной, фантазией авторов.
Но просто не заходить на сайты фанатов и не читать это "вопиющее безобразие" было по силам лишь единицам! Возмущение профессора Снейпа, прочитавшего (исключительно, чтобы быть в курсе! — ведь школьники-то читают и мерзко хихикают за спиной!) фанф, в котором бессовестные, окончательно распоясавшиеся авторы изобразили его соблазняющим Поттера, достойно занесения в летописи и запечатления в эпосе!
Однако даже ему порой было нелегко устоять перед снейджерами, что, как бы невзначай, подсовывала ему Гермиона. Ну и опять же… надо быть в курсе, в конце концов! Того, что нравится жене…
И вот теперь всем стало совершенно ясно, что Кричер пытается сказать им: с Гарри случилось что-то ужасное именно из-за этих магловских вещей. Разумеется, он может ошибаться. Но другого источника информации у них попросту нет. Надо постараться вытянуть из домовика всё, что возможно…
— Ты говоришь о компьютерах, Кричер? — спросил Драко.
— Эти ужасные движущиеся картинки… и эти книги без бумаги… Где это видано, чтобы книги были внутри плоских коробок, непонятно из чего сделанных?! Мой бедный-бедный хозяин… — Кричер, похоже, готов был чуть ли не разрыдаться, что вообще-то было совсем не характерно для него и потому пугало куда больше, чем злость и оскорбления.
— Ты говоришь о каких-то конкретных… картинках и книгах, Кричер? — осторожно спросила Гермиона.
Кричер набрал побольше воздуха, приоткрыл рот… и из него вырвалось только бессильное шипение… Всё ясно — он хочет, но не может нарушить запрет.
— Твой хозяин сейчас дома? — осторожно спросил Люциус.
Домовик секунду колебался, видимо перебирая полученные приказы и запреты, потом хрипло каркнул:
— Нет, — подумал ещё несколько секунд: — Хозяин в Библиотеке Академии. Теперь он там почти всё время.
Маги переглянулись. Нет, это явно не неукротимое рвение к учёбе, похоже, это попытка найти выход из той неведомой ловушки, в которую он угодил.
— Насколько мне известно, — протянул Люциус, — у Блэков весьма богатая библиотека… Одно из лучших собраний…
Кричер сверкнул глазами из-под кустистых бровей.
— Да, благородный лорд, сэр, — проскрипел он, пожевав губами, и прибавил: — Хозяин уже искал там… просил старого Кричера помочь ему найти… интересную книгу… почитать…
— И ты нашёл? — оживился Малфой.
— Кричер нашёл, — угрюмо ответил домовик. — Но Кричер не хочет! — вдруг вскрикнул он в отчаянии. — Хозяин не должен… — но дальше только хрип вырвался из горла бедняги. Продолжить ему не позволил запрет…
— А какие фильмы смотрел твой хозяин в последнее время? Какие книги читал? — вкрадчиво спросил Люциус. — Он ведь не запрещал тебе говорить об этом? Мы не спрашиваем, из-за каких книг и фильмов с ним случилось… то, что случилось. Мы спрашиваем только, что он смотрел и читал. Он ведь не запрещал тебе говорить об этом?
Кричер шумно сглотнул и с надеждой воззрился на лорда Малфоя.
— Кричер принесёт и покажет. Не скажет ни слова, что случилось с хозяином, не расскажет! Покажет, какие фильмы он смотрел. Что читал. Больше ничего. Это не нарушение приказа… — последние слова он произнёс с некоторым сомнением.
— Конечно, не нарушение, Кричер. Ты можешь показать нам. Мы тоже хотим посмотреть, какие фильмы понравились твоему хозяину, ведь мы его друзья, ты же знаешь. У него нет от нас секретов. Кроме одного — того, что с ним произошло, но об этом ты нам не расскажешь.
— Кричер не расскажет, — забормотал домовик. — Кричер не нарушит волю хозяина. Кричер принесёт вам его… вещь, — с отвращением выплюнул домовик, — покажет, что смотрел и читал хозяин. Это не запрещено, — и он тут же исчез.
31 октября. До Хэллоуина 8 часов
Кричер появился через две минуты. Рядом с ним на пол хлопнулась большая подарочная упаковка с тремя сотнями DVD дисков. Гермиона тут же узнала свой подарок на последний день рождения Гарри — подарочная коллекция "Золотой фонд кинематографа двадцатого века".
Гарри был так рад и… приятно удивлён. Ну а что? Не всё же дарить умные книги и полезные вещи. Гарри в прошлом году наконец определился с будущей профессией, много и упорно занимался и, несмотря на огромный конкурс, всё же поступил в МАМ — Международную Магическую Академию — на факультет артефактологии.
Заумникус со своими чудо-артефактами произвёл на него сильное впечатление, и Гарри понял, что это именно то, чем он хотел бы заниматься. Но ведь надо же и отдыхать! Вот Гермиона и выбрала подарок и развлекательный и, отчасти, образовательный тоже. Золотой фонд кино-индустрии был представлен всеми жанрами и направлениями. Тут тебе и для души, и для ума, и для беззаботного отдыха. От мудрёных кино-притч до слезливых мелодрам, от комедий до ужасов. Драмы и киносказки, психологические детективы, боевики, фантастика, мистика и экранизации классики.
Гермиона прекрасно помнила, как Гарри, счастливо сиял глазами, рассматривая подарок. Кажется, что это было только вчера… День рождения, друзья, подарки… всего три месяца прошло…
Между тем, Драко забрал у Кричера подарок на тот же день рождения от семьи Малфоев — это была новейшая модель мощного планшетного компьютера, изготовленная по спецзаказу в единственном экземпляре, а теперь домовик брезгливо держал её за уголок.
Другой рукой он бережно прижимал к груди толстый фолиант в чёрной потёртой обложке — явно не просто старая, а древняя и весьма ценная книга из знаменитого собрания Блэков по самой что ни на есть чёрной магии.
— Ничоси, какой наборчик, — высказался Рон.
В первый момент все подумали, что это он о фильмах, но тут же вспомнили, что Рон-то видит этот "наборчик" не в первый раз.
— Магия, магловские фильмы и… — бормотал Уизли, хмуря лоб.
Нет, не случайно он всегда великолепно играл в шахматы, не напрасно пошёл в авроры и не зря едят хлеб его учителя. Он первым заметил символизм набора, доставленного Кричером. Книга по тёмной магии — вековое наследие волшебников; современные магловские фильмы и… магический компьютер — вещь, соединившая магию и магловские технологии, вместившая в крохотное пространство под плоским корпусом и книги, и фильмы.
Оставалось надеяться, что всё же не такие книги… Хотя… Снейп на пару с Люциусом уже вцепился в фолиант, Гермиона старалась заглянуть через плечо то одному, то другому. Похоже, не такая уж и тёмная эта книга, можно сказать — даже наоборот.
Рассказывает, конечно, о жутких вещах, но посвящена преимущественно тому, как с ними бороться, несмотря на пугающее название: "Прикладная демонология". Подзаголовок более обнадёживающий: "Способы ослабления, борьбы и изгнания на время оговорённое либо навеки, ежели сие потребно и возможно окажется".
Ежели… — нервно усмехнулась профессор Грейнджер. — Конечно, потребно! Было бы только возможно… Во что же ты ввязался, Гарри… и при чём тут магловские фильмы…
— Кричер, а ты уверен, что эти фильмы имеют какое-то отношение… к нашим проблемам? — спросила она на всякий случай, не слишком рассчитывая на ответ.
Домовик лишь возмущённо вращал глазами, открывая и закрывая рот. Наконец, он топнул ногой и отвернулся.
Гермиона решила внимательнее рассмотреть свой подарок. Вдруг удастся обнаружить какую-то подсказку. К книге ей пока что не пробиться. В планшет с самым серьёзным и озабоченным видом уткнулся Драко. Луна присела на подлокотник его кресла и тоже внимательно смотрела на экран, где под порхающими пальцами мужа так и мелькали картинки, тексты, меню, истории просмотров и прочее.
Они разбираются в этом лучше всех и вытащат из планшетника всё, что только можно. Проблема в том, что из этого необъятного "всего" необходимо выделить единственно нужное. И с фильмами та же история — их слишком много. Подсказку-ключ должна дать книга.
В коробке фильмы были разложены по отделениям — в каждом определённый жанр или направление. Глаза сами выхватили раздел с фильмами ужасов. Уголок одной плоской коробочки торчал, будто диск засовывали в спешке. Гермиона чуть тронула уголок пальцем — осторожно, чтобы не провалился, но диск, кажется, заклинило.
Она взглянула на Кричера. Домовик смотрел на неё, но как смотрел! Вся его фигура застыла в невероятном напряжении, только длинные пальцы стискивали друг друга так, что страшно было за их сохранность.
Гермиона ухватила коробочку за уголок — она легко вышла, заглянула в образовавшийся просвет — там что-то было! Осторожно призвала это непонятное нечто… Просто катышек какого-то мусора. Вздохнула разочарованно, рассматривая его. Нет! Это тоненький обрывочек пергамента! Так-так… миссис Снейп взялась осторожно расправлять его, но Кричер подскочил к ней и бесцеремонно вырвал добычу.
— Кричер виноват, — зло забормотал он, сверкая глазами. — Кричер плохо смотрел за хозяином Гарри. Мусор здесь по недосмотру Кричера. Это Кричер… — он запнулся. — Намусорил, да! — провозгласил домовик, словно сообщал о важном свершении или подвиге.
— Кричер намусорил? — тихо переспросила Гермиона.
— Да, Кричер! Кричер плохой эльф, плохо служил хозяину, не уберёг хозяина, — домовик вновь погружался в скорбь, но вдруг, словно вспомнив о чём-то, громко заявил: — А теперь ещё и намусорил!
— Ты самый лучший эльф в мире, Кричер, — с чувством откликнулась его собеседница. — И самый умный! — она схватила диск с фильмом.
Всё ясно: домовик хотел привлечь внимание к определённому диску, и он это сделал, затолкав в щель комочек из скрученной полоски пергамента. Гермиона прочла название, рассмотрела жуткую обложку, подошла к Драко и Луне, молча показала им диск.
У обоих тут же загорелись глаза.
— Да-да, — забормотал младший Малфой. — Вот… это как раз недавно… больше всего просмотров у Поттера, вот…
Луна кивала и указывала куда-то тонким пальчиком.
Северусу и Люциусу тоже повезло: в книге обнаружилась закладка. Правда, она была зачарована так, чтобы её мог видеть только владелец, но чары оказались не слишком сложными, хотя и не сказать чтобы совсем уж простыми, а главное — они были довольно-таки оригинальными и очень стойкими.
Похоже, закладка являлась результатом одного из опытов Поттера по созданию пока простеньких, но всё же — артефактов. Снять чары удалось за три минуты. Учитывая мастерство и опыт зрелых магов и неопытность Поттера, он заслуживал высшего балла за своё экспериментальное творение.
Видимо и Люциус подумал об этом, пробормотав:
— Определённо — "выше ожидаемого"…
Снейп скривился.
— Если учесть, как мало от него можно ожидать, то… пожалуй.
— Северус! — Гермиона с такой горькой укоризной посмотрела на мужа, что он даже несколько смутился, но тут же взял себя в руки:
— Поттер ещё не умер, слава Мерлину, чтобы говорить о нём только хорошее.
— Да… — пробормотала миссис Снейп. — На доброе слово от тебя Гарри может рассчитывать только посмертно…
— Так постараемся же, чтобы профессору не пришлось наступать себе на горло, оно у него и так прокушенное! — провозгласил Рон.
Снейп наградил его молниеносным, как бросок кобры, свирепым взглядом и снова уткнулся в книгу.
— Именно этим мы и занимаемся, мистер Уизли, — протянул Люциус, уступая фолиант профессору.
— Может быть, уже пора поделиться успехами? — Рон повертел в руках выхваченный у Гермионы диск.
— Ну что там у тебя, хор… Драко? Я же вижу: морда довольная, значит, отрыл что-то! Давай уже — делись, это ж не деньги!
— Морда — это у кого-то другого, у того, кто до сих пор не научился вести себя в приличном…
— Ладно-ладно! — Рон поднял руки ладонями вперёд. — Хоть рыло! Только хватит уже тянуть!
— Я не знаю, почему Гермиона носится именно с этим диском, хотя их в коробке, похоже, не одна сотня… — начал младший Малфой, по-прежнему глядя в экран.
— Их там три сотни, — нетерпеливо перебил Рон. — И она правильно носится, я знаю — почему, а тебе не обязательно. Не тормози уже!
Драко, в отличие от Рона, пропустивший сцену с домовиком и мусором, хмыкнул, но продолжил:
— Поттер читал об этом фильме, ходил по всем связанным с ним ссылкам и многократно открывал написанный по нему фанфик. Между прочим, не только по нему — это кроссовер с книгами, — Драко снова хмыкнул, — Роулинг. Называется сие творение "Кошмар Тёмного Лорда". И если бы этот кошмар был напечатан на бумаге, то Поттер зачитал бы его до дыр!
— А у Волдеморта действительно были проблемы со сном? — спросила Луна.
Драко и Люциус дружно задумались, и даже Снейп вынырнул из фолианта.
— Вообще-то он последний год будто и вовсе не спал… — задумчиво проговорил Драко. — Замучил всех ужасно… Собрания устраивал по ночам и… всякое… — Драко словно заледенел лицом.
— Ах, бедняжки, — криво ухмыльнулся Рон. — Тяжелы Пожирательские будни! Ни днём, ни ночью не отдохнуть от пыток и…
— Прекрати, Рон! — окрик Гермионы отрезвил Уизли, вспомнившего о пережитых ужасах и потерях, и он увидел, как до синевы побледнел и без того белокожий Драко, как закаменел Люциус.
Да, определённо, им было что вспомнить…
— Вы напрасно полагаете, мистер Уизли, — очень серьёзно, без тени иронии заговорил Люциус, — что мы получали от происходящего в те страшные дни удовольствие. Это было ужасное время. Ужасное для всех. Я не снимаю с себя вины, но сейчас нам следовало бы подумать о том, что происходит сегодня. А обсудить прошлое и выслушать то, что вы обо мне думаете, я могу и в другое время.
— Простите, сэр, — искренне сказал Рон, сам не веря в то, что говорит это. — Прошлое в прошлом. Просто вспомнилось… ну, вы понимаете…
— Понимаю, — с достоинством согласился Люциус. — Так вот… если проанализировать то, что нам известно о… распорядке дня Риддла в последний год его жизни, а никто лучше нас — меня и Нарциссы — об этом не осведомлён, то получается, что Риддл действительно всячески избегал сна… Можно было бы подумать, что он страдал какой-то тяжёлой формой бессонницы…
— Но принимаемые им в больших количествах бодрящие зелья это опровергают, — закончил за Малфоя Снейп. — Я варил для него модифицированные составы, а он требовал всё более сильных и в то же время — зелья, купирующие побочные эффекты. Зелье ясного сознания поглощалось галлонами!
Рон виновато вздохнул и потупился. Досталось, конечно, профессору в тот, последний, год, что и говорить…
— А почему вы спрашиваете, дорогая? — обратился лорд Малфой к невестке.
— В этом фанфике, который читал Гарри, как раз и написано об этом. Риддл боялся спать, потому что его преследовал… демон кошмаров или… кто-то в этом роде. Насколько я понимаю, фильм, который обнаружила Гермиона, как раз о нём. А что в книге?
— Закладка отмечала место, где рассказывается о демонах сновидений и способах защиты от них или временного изгнания, — задумчиво отозвался Малфой.
— Временного? — переспросила Гермиона.
— А вы хотели бы изгнать их навечно? — Люциус снисходительно, но как-то совсем не обидно улыбнулся, словно ребёнку. — Демоны существуют, пока существует зло. Но их возможности вмешиваться в жизнь людей ограничены, потому они порой используют души величайших грешников и злодеев, давая им некое подобие псевдо-жизни и власть творить зло и после смерти тела.
— Такие полу-демоны полу-люди могут быть особенно опасны, так как их почти ничто не сдерживает, и они могут терзать и убивать даже невинных, как, собственно, и поступали во время земной жизни. Иногда их удаётся изгнать в ад на какой-то срок, а иногда — даже вовсе уничтожить. Но демоны снов снова находят подходящую чёрную душу и… всё начинается сначала. Так что, рано или поздно они всегда возвращаются, профессор Грейнджер…
Неужели прошёл всего месяц? Гарри казалось, что с тех пор как он посмотрел тот фильм, миновала целая вечность… Вечность, наполненная мраком и страхом. Расслабился после напряжённых занятий называется…
1 октября. До Хэллоуина 30 дней
Хотелось отдохнуть в тишине, покое и уюте старого дома, чья угрюмость и враждебность почти развеялась под натиском ожившего Кричера и вообще — новой мирной жизни. За окнами барабанил дождь, шелестел в разноцветной осенней листве, выходить из дому было лень. Кричер наготовил всяких вкусностей — ему всё хотелось, чтобы хозяин поправился, всё казалось, что Гарри плохо ест, и он старался вовсю, даже в Сеть научился выходить, чтобы изучать мировые кулинарные традиции!
Так что вечером, в первый день октября Гарри с ногами забрался в кресло, придвинув поднос с эльфийскими шедеврами, которые было жалко есть, а хотелось запечатлеть для иллюстрирования подарочного издания о вкусной и здоровой пище, и включил ужастик.
Говорят, что люди, прошедшие через войну, не любят смотреть ужасы. Но тут всё чисто индивидуально: и люди, и фильмы бывают разными. Гермиона как-то рассказывала, что психологи считают жанр ужасов полезным — не всем и не всегда, разумеется, но многим подобные творения помогают бороться со страхами и глубоко упрятанными в подсознание фобиями.
Недаром дети всего мира с большим удовольствием рассказывают друг другу и обожают слушать "страшилки". Так они готовятся к непростой взрослой жизни и учатся держать страх в узде, хотя смотреть "ужасы" детям всё же не рекомендуется!
Вооружённый этими знаниями, Гарри очень даже неплохо скоротал вечерок за просмотром одного из признанных шедевров жанра. Правда, он предпочёл бы, чтобы в фильме было меньше крови и разного рода кровавых деталей. Но сюжет захватил и увлёк, заставил бояться вместе с персонажами и сопереживать им. Финальная победа главной героини очень порадовала.
Потом, правда, главный злыдень вновь появился, намекая, что это ещё не конец, но Гарри предпочёл списать это появление на желание создателей фильма оставить зрителей в напряжении и, возможно, в ожидании продолжения. И умиротворённый отправился спать…
Гарри мгновенно провалился в сон, а когда открыл глаза… ничего не увидел. Вокруг плескалась абсолютная непроглядная тьма, густая, душащая. И ещё было стойкое ощущение того, что в окружающем пространстве, кроме этой густой тьмы, больше ничего нет. Гарри находился в пустоте, заполненной мраком.
Он мог шевелиться, поднимать руки, поворачивать голову и переступать ногами, он не был связан, на него никто не нападал и подозрения в слепоте, как ни странно, не посещали, но в окружающем мраке рос страх, вызревал, как отравленный плод, набухал, как гигантская волна — вот-вот обрушится и захлестнёт с головой.
Гарри старался взять себя в руки: надо глубоко дышать, надо собраться, надо понять, что происходит. Он удерживал это цунами страха силой воли, зная, что сдаваться нельзя, но физически ощущал, как утекает в необъятную пустоту его сопротивление. "Это сон, — вдруг подумал он. Вдруг, потому что в первый момент ему это и в голову не пришло! Наверняка сон. Надо проснуться".
Гарри хотел ущипнуть себя, но из темноты донёсся какой-то звук, и он снова замер, вслушиваясь. Даже если это действительно сон, в чём Гарри пока что вовсе не был уверен — слишком уж реалистично и ярко воспринималось происходящее, — то сон явно не простой… Звук приближался, отдалялся, доносился то с одной, то с другой стороны.
Наконец Гарри понял, на что это похоже: на скребыхание огромных когтей, на скрип и скрежет, какой они могли бы издать, если… к примеру, лениво водить ими по металлической трубе… Почему по трубе? — тут же мысленно возмутился Гарри, недовольный собственной впечатлительностью. Подумаешь! — какой-то дурацкий фильм. Да, звук похож, но… Да никаких "но"! Просто нужно проснуться, вот и всё!
И в тот раз Гарри это действительно удалось. Мягкий свет осеннего утра заливал спальню, встревоженный Кричер стоял рядом с кроватью.
— Хозяину приснился плохой сон, — не спросил, а утвердил он.
Гарри ещё удивился тогда, как Кричер узнал. Ведь он не кричал во сне. Но думать об этом было некогда, да и не хотелось. Почему-то Гарри был уверен, что с Волдемортом это не связано, а всё остальное казалось незначительной ерундой.
Но на следующую ночь жуткий сон повторился. И на этот раз всё было хуже. Тьма вокруг него больше не была пустой, она смотрела на Гарри, она наблюдала за ним, видела его насквозь, препарировала разум и душу, как равнодушный студент — лягушку.
Вновь раздался знакомый скрежет, и Гарри вздрогнул всем телом, почти подпрыгнул на месте, но не закричал и не попытался убежать. Он всё ещё боролся — изо всех сил боролся со страхом, интуитивно понимая, как это важно, чувствуя, что стоит только поддаться и… он провалится в пучину бесконечного ужаса.
Нужно понять, нужно разобраться, что и почему с ним происходит, но прямо спросить об этом у того, кто наблюдал за ним из тьмы, кто сам и был этой тьмой, Гарри пока не мог и не хотел. Им владело предчувствие, что стоит только заговорить с этим незримым и неосязаемым врагом, как его связь с ним упрочится, станет неразрывной.
Собрав волю в кулак, Гарри вытолкнул себя из жуткого сна. На этот раз он проснулся не утром, а глухой ночью, поспать удалось не более часа. Гарри встал и больше уже не ложился. Кричер хлопотал вокруг него, бросая тревожные взгляды, и просил не прогонять его, когда Гарри пытался отправить преданного домовика спать. Он устроился в углу и так и просидел до утра, глядя на хозяина больными несчастными глазами.
— Ну что с тобой такое, Кричер? — пытался увещевать его Гарри. — Со мной всё в порядке. Это просто… плохой сон.
— Не просто сон… — горестно качал головой старый эльф, — не просто… Хозяин в опасности…
— О какой опасности ты говоришь?
— Кричер не знает… Кричер чувствует… Зло, темнота, злоба… Он пришёл за хозяином, хочет забрать хозяина…
— Кто — он, Кричер? Волдеморт?
— Нет! Это хуже… Риддл умер! Он горит в аду! А тот, кто пришёл за хозяином… он вышел из ада, да! Он — зло! Кричер не знает, кто он, но это не Риддл, нет! Проклятый Риддл умер и не вернётся. Злой, злой, ужасный, с когтями, пришёл за хозяином, преследует его… А Кричер ничего, совсем ничего не может сделать! — и старый домовик начал биться головой о стену, чего уже очень давно не делал.
— Я запрещаю тебе причинять себе боль, Кричер! Прекрати немедленно!
— Кричер не будет, — покорно отозвался эльф, глядя на Гарри с отчаянием и тоской. — Только пусть хозяин не бросает Кричера!
Даже спустя месяц сплошного кошмара, чувствуя себя лишь пустой оболочкой, отупевшей от бессонницы и бесплодных попыток найти выход, Гарри не мог спокойно вспоминать ту душераздирающую стену, а в ушах всё ещё стоял, стоило только вспомнить о домовике, тот жалобный вопль. Кричера было жалко до слёз…
А тогда Гарри попросил домовика не расстраиваться и сохранять спокойствие, потому что таким — спокойным и сильным — он нужен ему, Гарри, — нужна его поддержка и помощь. Это был единственно верный способ удержать домовика от погружения в безысходную тоску, и он сработал.
Кричер неотлучно находился рядом с Гарри — каждую минуту, что его любимый хозяин проводил дома, и тут же будил, стоило только сну Гарри стать беспокойным. Но беспокойным он становился каждый раз, стоило только заснуть…
Гарри понял, с кем имеет дело, на третью ночь. Нет, его мучитель всё ещё не торопился показывать себя, но в непроглядной тьме, в которую он заключал Гарри, помимо скрежета когтей, вдруг зазвучал тоненький детский голосок — невыразимо печальный, обречённый, медленно напевавший: "Раз, два, Фредди в гости жди. Три, четыре, двери затвори…"
4 октября. До Хэллоуина 27 дней
"Раз, два, Фредди в гости жди. Три, четыре, двери затвори…"
Странно, но именно этот голосок пробил броню, которую Гарри старательно ковал, стараясь не поддаваться кошмару. Он заледенил душу и словно сжал сердце теми самыми когтями, что скрежетали во тьме, приближаясь так медленно, почти лениво…
Гарри ощутил власть страха, непреодолимую лавину ужаса, погребающую под собой даже самых смелых. Вокруг стало чуточку светлее, и в сером тумане прямо перед ним появилась жуткая изломанная фигура. В тот раз Гарри не успел её разглядеть — его разбудил верный Кричер.
После двух бессонных ночей (в первую всё же удалось поспать, ведь кошмар пригрезился уже утром) Гарри предсказуемо задремал на занятиях. Он давно подозревал профессора Дримса в родственных связях с достопамятным профессором Бинсом. Может, они астральные двойники?
Так или иначе, но сходство между ними, а главное — между их стилем преподавания, было очевидно. И даже предмет схожий: там история магии, здесь — история артефактологии!
В общем, отличались они только тремя буквами в фамилии и тем, что Дримс бдительно отслеживал задремавших студентов, чтобы жестоко отомстить им на экзаменах и зачётах. Ну и ещё тем, что он был живым — пока. Хотя Гарри почти не сомневался, что Дримс пойдёт по стопам Бинса и продолжит мучить студентов и после своей кончины.
Слушатели Академии на лекциях профессора Дримса засыпали с завидной регулярностью, но Гарри до сих пор ни разу не отличился подобным образом, и преподаватель даже зауважал его. Поговаривали, что тем, кто не попадётся Дримсу дремлющим, он ставит зачёт чуть ли не автоматом. Если так, то Гарри свой шанс упустил…
Он очень старался не закрывать глаз, он незаметно щипал себя то за руку, то за ногу, но это помогало лишь на несколько секунд. Монотонный голос профессора и его привычка прохаживаться перед аудиторией, покачиваясь в такт своим словам… это было слишком.
— История создания этого артефакта темна и запутанна, его первое появление датируется примерно… Раз, два, Фредди в гости жди…
Гарри вяло удивился тому, что голос профессора изменился, смысл произнесённого доходил до него с запозданием.
— Три, четыре… — прошипел Дримс.
Прошипел?! Гарри распахнул неумолимо закрывающиеся глаза. Профессор смотрел прямо на него, и на лице Дримса расплывалась самая омерзительная ухмылка, какую Гарри когда-либо видел.
— Спите на занятиях, мистер Поттер? — зловеще протянул преподаватель.
— Простите, профессор, — пробормотал Гарри, которому казалось, что сон и реальность наплывают друг на друга, наслаиваются так, что не разделить.
— Подобное пренебрежение совершенно непростительно, мистер Поттер, — теперь Дримс говорил так же, как и всегда.
И Гарри уверился, что задремал лишь на секунду, а бдительный Дримс его тут же "спалил", но может оно и к лучшему — зато разбудил!
— Прощу, — буднично ответил профессор и резко повернулся спиной, — когда получу своё, Гар-ри-и… — прошипело белое, чудовищно омерзительное лицо, обнаружившееся у него на затылке.
Гарри вздрогнул и отшатнулся, а лже-профессор мгновенно переместился прямо к нему — спиной вперёд, так что знакомое до боли лицо Волдеморта, которое во время оно скрывал под тюрбаном Квирелл, оказалось совсем близко. Безгубый рот растянулся в ухмылке, из плеч вытянулись чешуйчатые щупальца и неспешно потянулись к Поттеру. Но он лишь тряхнул головой, шумно сглотнул и сказал уверенно:
— Я сплю. Это всего лишь сон. Квирелл давно мёртв. И Риддл — тоже.
— Ты уверен?.. — прошипело лицо, злобно сверкая красными глазами.
— Уверен. Абсолютно, — спокойно ответил Гарри.
— Зато я жив! — лже-профессор развернулся, и теперь уже сквозь лицо Дримса нарочито медленно проступила тошнотворная образина Фредди Крюгера.
Его правая рука поднялась, и из пальцев вытянулись бритвенно острые когти — такие же длинные, как в фильме, но, в отличие от него, это была не перчатка, — они действительно вырастали прямо из пальцев; другая рука монстра заканчивалась клешнёй; а из плеч по-прежнему спускались толстые щупальца, они непрерывно извивались, будто жили какой-то своей жизнью.
— Я-а-а… жи-ив! — торжествующе провозгласило чудовище. — Я вечен!
— Ничего подобного, — не согласился Гарри. — Ты — сон. И ты мёртв. Я не боюсь тебя. И ты ничего не сможешь мне сделать. Я. Тебя. Не. Боюсь.
Монстр покачнулся и воззрился на Гарри чуть ли не с ужасом.
— Сейчас я проснусь, — уверенно сказал Гарри.
И он действительно проснулся, успев услышать напоследок:
— В каждом есть страх, Га-ар-ри… И я найду твой страх…
Гарри открыл глаза. Все лица в аудитории были обращены к нему.
— Многообещающее заявление, мистер Поттер, — несколько обескураженно и в то же время обиженно протянул профессор. — Я польщён тем, что вы приняли такое решение, хотя могли бы мирно почивать до конца лекции. По крайней мере, в последнем случае вы не прервали бы меня самым возмутительным образом!
"Значит, я говорил во сне", — холодея, думал Гарри под аккомпанемент смешков и хихиканья сокурсников.
— Простите, сэр, — покаянно сказал Поттер, вставая.
Профессор пристально посмотрел на него.
— Вы что-то неважно выглядите сегодня, мистер Поттер. Вы хорошо себя чувствуете?
— Вообще-то… честно говоря, не очень, профессор.
— В таком случае, вам лучше немедленно обратиться к колдомедику.
— Пожалуйста, позвольте мне остаться, профессор, — тихо сказал Гарри.
— Ну хорошо, — Дримс раздражённо махнул рукой. — Так. На чём я остановился? Мистера Поттера, конечно, спрашивать об этом бесполезно. Мисс Грациани, прошу вас.
Названная студентка, красотка и хохотушка, только что веселившаяся больше всех, медленно поднялась, растерянно оглядываясь по сторонам, наткнулась на Поттера, наградила его уничижительным взглядом и заблеяла:
— Вы… говорили… говорили, профессор, о… о том, что… о том, когда…
— С вами всё ясно, мисс Грациани, — устало вздохнул профессор, обведя аудиторию укоризненным взглядом. — И не только с вами… — бормотнул он себе под нос, прежде чем продолжить.
Гарри стало стыдно из-за того что он сравнивал Дримса с Бинсом. На самом деле профессор знал невероятно много, и даже коллеги за глаза называли его ходячей энциклопедией. Он в любой момент мог рассказать о любом более или менее известном артефакте всё, что о нём вообще было известно, перечислив не только его свойства, но и владельцев или места хранения.
"Наверняка существуют какие-нибудь артефакты, которые могут помочь контролировать сон, — подумал Гарри, глядя на профессора с новым интересом и надеждой. — И Дримс знает об этом лучше всех".
Студенты избегали задавать вопросы профессору, так как его ответ обычно длился не менее получаса, а в редких случаях, если тема попадалась благодатная, мог доходить и до двух часов! За это время несчастный успевал получить количество информации в десятки раз превышающее желаемый объём и столько же раз пожалеть, что связался с Дримсом.
Причём, в отличие от лекций, задремать не было никакой возможности. Правда, некоторые решались на этот отчаянный шаг в преддверии зачётов или экзаменов. Такая индивидуальная лекция на заказ смягчала профессора, вселяя в него наивную, но неистребимую веру, что его предмет интересен кому-то, кроме него самого.
Лекция завершилась, и аудитория стремительно опустела. Лишь профессор перебирал какие-то бумаги. Гарри помедлил на пороге и вернулся, подошёл к преподавательскому столу, мучительно пытаясь придумать, как сформулировать вопрос. Какой или какие именно артефакты его интересуют? Возможно, следовало получше всё обдумать и уж тогда обращаться к Дримсу. Пока Гарри колебался, профессор поднял голову.
— Вы что-то хотели, мистер Поттер?
— Да… я… хотел спросить…
Преподаватель вздохнул.
— Если вы опасаетесь, что я буду "валить" вас на зачёте, то можете не беспокоиться, — сухо сказал Дримс. — Я действительно более… внимательно подхожу к проверке знаний тех студентов, которые регулярно используют занятия для отдыха от тяжких студенческих будней. Если сон на моих лекциях не войдёт у вас в традицию, мистер Поттер, вам нечего волноваться.
— Ещё раз простите, профессор… — сейчас, вблизи, Гарри вдруг увидел, что Дримс вовсе не стар, ему, наверное, нет и пятидесяти, а все видят в нём какого-то замшелого старого зануду. — Мне действительно нужна ваша помощь, профессор, — решился Гарри. — Это не из-за зачёта. Я хотел спросить…
— Да? — Дримс поднял на Гарри серые глаза, прежде выглядевшие бесцветными и тусклыми, но стоило профессору поверить, что студента и вправду интересует что-то помимо оценок и зачётов, в них вспыхнули искры, оживляя обычно слишком строгое и замкнутое лицо.
— Так что именно вас интересует? Артефакты из категории накапливающих магическую энергию, о которых я рассказывал сегодня, или что-то другое… Поттер, да что с вами такое?!
Ещё на последних словах, произнесённых Гарри, за спиной профессора мгновенно соткалась из воздуха знакомая перекошенная фигура, обезображенное лицо искривила кровожадная ухмылка, Крюгер неторопливо выпустил когти, — в отличие от кино-героя, у этого, настоящего Крюгера, они могли втягиваться и появляться вновь. Щупальца, выраставшие из плеч, с каким-то омерзительным сладострастием огладили фигуру ни о чём не подозревающего профессора.
Словно художник, примеривающийся к чистому холсту, монстр с нарочитой задумчивостью водил когтями перед лицом Дримса, нацеливаясь то в глаз, то в ухо, поднёс жуткую острую клешню к его горлу, замер в сомнении и… вопросительно-оживлённо подмигнул Гарри, как бы желая узнать его мнение: с чего лучше начать?
Глаза Гарри расширились от ужаса, на лбу выступила испарина, он отрицательно замотал головой — нет, нет, нет… не трогай его! Крюгер чуть-чуть отстранился от профессора, который не видел монстра, а видел лишь совершенно непонятную неадекватную реакцию Поттера на закономерный вопрос — что же именно его интересует.
— Да что с вами такое?! — воскликнул уже не на шутку встревоженный Дримс.
— Извините, профессор… — с трудом выдавил Гарри, глядя на издевательскую ухмылку Крюгера, поигрывающего когтями в опасной близости от лица профессора. Намёк был вполне прозрачен, и Гарри понял его мгновенно и однозначно.
Существовала вероятность, что это пустая угроза, но проверять, так ли это, Гарри не хотел. Ни за что. Нельзя впутывать в свои проблемы Дримса.
— Я только хотел узнать, что вы говорили о Кристалле Поглощения… Я и правда плохо чувствую себя сегодня, потому и…
— Я вижу, — обеспокоенно отозвался Дримс. — Давайте-ка я провожу вас к дежурному колдомедику, мистер Поттер. У нас работают отличные специалисты.
— Не сомневаюсь, профессор. Спасибо, сэр. Но мне лучше вернуться домой, у меня есть знакомый специалист, который полностью в курсе моих… проблем.
— Если это как-то связано со Второй Магической Войной в Британии, то, возможно, я могу чем-то помочь, может быть, дать совет или консультацию. Возможности артефактов часто недооценивают, и совершенно напрасно!
— Спасибо, профессор. Я обязательно обращусь к вам, если будет нужно… — Гарри стиснул край стола, наблюдая, как невидимое для профессора щупальце шарит по его груди. — Но пока ничего не нужно, правда. Я только хотел узнать, что пропустил сегодня, ведь этого нет в учебнике.
— Да, мистер Поттер, — с законной гордостью отозвался профессор, — не вижу смысла в пересказе того, что содержится в общедоступном учебнике. Мне думается, студенты Академии и сами в состоянии прочесть то, что там написано. Потому повальный сон на моих лекциях кажется мне весьма… недальновидным и даже… необъяснимым, — Дримс подошёл к одному из стоящих у стены шкафов и начал перебирать корешки книг, продолжая говорить:
— Конечно, есть списки рекомендованной литературы, но далеко не все внимательно её читают, а кроме того — и в ней вы не найдёте многого из того, что я безуспешно пытаюсь донести до студентов.
Дримс выбрал одни из томов и подошёл к Гарри, протягивая его. Крюгер продолжал неотступно следовать за ним, отвратительно кривляясь.
— Возможно, вам придётся пропустить занятия, но, если чтение вам не противопоказано, то в этой книге вы найдёте всё, что пропустили сегодня и намного больше. Очень ценное издание.
— Благодарю, профессор. Я обязательно прочту.
Гарри уже развернулся, чтобы уйти, но вдруг передумал.
— Я хотел вам сказать, профессор…
— Да, я слушаю, — Дримс устремил на Гарри взгляд серых, всегда немного печальных глаз, в то время как Крюгер за его плечом оскалился и нацелился клешнёй на его ухо, давая понять, что отрежет его, стоит Поттеру сказать что-то не то.
— Мне кажется, всё дело в вашей манере читать лекции. Вы говорите так… монотонно и при этом покачиваетесь в такт своим словам, что… это невольно навевает сон. Особенно, конечно, на тех, кто не выспался, но… в общем… — окончательно смешался Гарри и в который уже раз за сегодня промямлил: — Простите, профессор.
Но Дримс этого, кажется, даже не услышал.
— Вот как? — удивился он. — Я никогда не думал об этом… в таком ключе. Я всегда полагал, что имеет значение лишь само содержание лекций… Что ж, благодарю вас, мистер Поттер. Вероятно, вы правы… Жаль, что никто не сказал мне об этом раньше.
Гарри выскочил из аудитории как ошпаренный, с пламенеющими щеками и колотящимся сердцем. Крюгер отступил от профессора, когда убедился, что Гарри не собирается обсуждать тему кошмаров. Интуиция подсказывала, что это не обман. По крайней мере, пока Крюгер не разделается с самим Гарри, а Гарри очень надеялся, что этого не произойдёт никогда, он не тронет профессора Дримса.
И понимание этого принесло Поттеру ни с чем не сравнимое облегчение. Он не заметил, каким торжеством пылал взгляд монстра, и тем более не слышал, как, прежде чем исчезнуть, Крюгер прошипел:
— Я почти нашёл, Гарри… Твой самый большой страх… Страх есть у все-е-х-х…
, , и
ещё 5 нравится это сообщение.
главная
Но что же опять с Гарри? Эх, не может Поттер без неприятностей! Хотя с таким "штабом" друзей и близких я за него почти спокойна))
Сто балов!
Папина школа! 
Я в восторге! 
