Глава 1. Возрождение
Тихон Подкорытин-Тарановский. 15 октября 201…года. Волочаровский волшебный заповедник Краснодарского края.
Молодой желтый месяц поднимался над тихим лесом, украшая золотистым сиянием неподвижную листву деревьев. С высоты горного утеса хорошо просматривалась долина. Она казалась широкой постелью, накрытой зеленым плюшевым одеялом с белым узором колокольчиков.
Редкие звуки долетали из леса: то вскрикнет сова, то зашипит уж, то застрекочет цикада, то летучая мышь погонится за мотыльком, заманивая его в ультразвуковую сеть.
Освещенный недорослью-луной, я стоял на широком утесе возле обжитой горгульями пещеры и втягивал носом ароматы осенних цветов. Далеко внизу плескалась бурная горная речка. Столетие назад в ней кишели гребенчатые угри – крупные острозубые рыбы, готовые растерзать любую добычу, которую им подарит судьба, а точнее – подбросит лидер вампирской стаи. С тех пор, как эта пещера перестала служить мне многокомнатной «квартирой», судьба утратила благосклонность к чудовищным угрям, и они практически вымерли, а те, что сохранились, не вырастали длиннее ладони.
На огромном заговоренном камне у входа в пещеру красовались следы моих когтей, печать хозяина волшебной земли, но лес и горы меня как будто не помнили, и мой визит в давно покинутое убежище восприняли как чужеродное вторжение. Маленький пятнистый зверек прикрикнул на меня с большим недовольством, высунувшись на миг из-за скалы.
А ведь, казалось бы, еще недавно лес пугливо замирал – таились звери и волшебные создания, умолкали птицы, когда звенело эхо серых гор, неся над заповедником звук моего визга. В ту пору все лесные жители знали, кто есть хозяин сей земли вампир Тихон… Теперь я был лишь тенью собственного прошлого…, и хоть моя тень, оставляемая под светом луны, была вдвое шире, чем тогда, лес меня не замечал. Его память коротка… Жаль, что вампиры ничего не забывают.
Заглядывая в реку с края утеса, я снова и снова видел падающую вниз молодую красивую женщину с безжизненно остекленевшими глазами и рваной раной на шее. Ее звали Полина. Она была охотницей на вампиров… Некоторое время я считал ее идеальной спутницей жизни. Я мог бы, наверное, жениться на ней, предать сородичей, как хотела она, и стать героем в глазах людей. Если бы я поддался страсти, не слушая предупреждений разума, вырвал из души как злостный сорняк жалость к сородичам и уважение к атаману-самодуру Демьяну Чепурных... так и случилось бы… Но вряд ли при таком раскладе я дожил бы до Ваших дней, дорогие читатели.
Все вышло иначе. Тогда я не предал собратьев, что, впрочем, не помешало им впоследствии отвернуться от меня.
Полина мне порою видится во сне... Мне больно вспоминать о ней. Ведь я ее любил. Я не желал ей зла, не съел ее на ужин ради удовольствия. Да... Я хотел ее спасти. Но был обманут.
Когда увидел ее в пещере стаи атамана Демьяна - избитую до полусмерти, предложил сбежать вместе, сразившись с вампирами!
Но Полина сама попросила ее съесть!!! Сказала, что умирает, что ее не спасти, и нам не выбраться из ловушки.
"Пей мою кровь. Она поможет тебе на время стать сильнее Демьяна, и убить его". Такой была последняя мольба охотницы, и я ее исполнил.
Демьяна я с трудом, но победил, и возглавил стаю.
В ходе поединка с атаманом я узнал о "живучести охотников". Полина не была обречена. Она пожертвовала собой ради дела личной мести!!!
Я устал жалеть о сделанном тогда выборе, устал оплакивать Полину, вспоминая, как пил ее кисловатую кровь.
О том, что у меня больше нет стаи, я давно перестал сокрушался. Вампир не может быть надежным другом, (это я и по себе знаю), а потенциальные враги под боком не нужны благоразумному господину Тихону Игнатьевичу Подкорытину-Тарановскому.
***
Чуть слышная перекличка двух вампиров, преследовавших жертву в лесу, пробудила мой инстинкт воина, защищающего свои угодья от чужаков. Очень давно я так не подавал голос, но тут не сдержался и громко завизжал, приказывая им немедленно покинуть мои земли. Звуковая вибрация приятной дрожью прошла сквозь тело, от горла до кончиков пальцев на ногах. Я почувствовал свою силу. Желание сражаться и побеждать охватило меня, возвращая в далекое прошлое, но я постарался успокоиться. Вмешиваться не следовало, поскольку я не претендовал на их добычу.
Чужаки оставили предупреждение без внимания. Они считали, что вдвоем без труда справятся со мной, если я надумаю вступить в опасную игру.
«Бом – бом – бом, тымц – тымц – тымц» ... – жертва приближалась, и мне стали слышны странные звуки, которые смешивались со шлепаньем волчьих лап по скользкой траве.
«Походка легкая, плавная... Перевертная волчица! Но откуда льется в ее уши клубная музыка? Что это, мобильный телефон? Флеш - плеер?»
Мое сознание обитало в далеком прошлом. Я плохо разбирался в технических новинках, благо не имел под рукой ни одной из них, если таковыми не считать радиоприемника, телевизора и подтекавшего в жаркие дни холодильника.
Расстояние между волчицей, наслаждавшейся громкой музыкой, и выбравшими ее на ужин вампирами стремительно уменьшалось.
Мое сердце горело от азарта. Хоть мне были не по душе чумовые гонки, слишком долго они оставались частью моих «трудовых будней», я помнил, как сам охотился, сражался, убивал. Да еще эта девушка, Альбина Юсупова – оборотень из команды охотников на вампиров, была мне косвенно знакома. Столько раз Альбина сознательно не замечала моих следов! Волчицу жаль было терять… К тому же, иногда бывает полезно помогать наиболее совестливым природным врагам, чтобы потом заручиться их поддержкой.
Под камнем возле пещеры я хранил заговоренный клинок с красивым изогнутым лезвием, украшенным гравировкой мантикоры. Его мне подарил темный колдун, и произнес при этом странное пророчество, что я стану худшим из вампиров. Сбылось оно или нет, я так и не смог понять.
Клинок был для меня больше чем помощником в бою, он был символом власти над стаей. То далекое время, которое он помнил не менее ясно, чем я, осталось в нашей памяти жестоким, опасным, непредсказуемым, но и славным. Побед в нем насчитывалось больше, чем поражений.
В короткий миг последнего раздумья перед действием, я понял, что стоит ненадолго вернуться в эпоху моего дикого триумфа.
Спрыгнув с утеса, я на предельной скорости рванул в лес, надеясь успеть обойти пришлых вампиров справа по кратчайшему пути.
Я бежал наперерез чужакам, насаживая иголки можжевельников на темно-зеленый свитер и черные джинсы, и хрустя ветками, угодившими под резиновые подошвы кроссовок.
Выскочив на звериную тропу, я отрезал вампиров от белой волчицы.
«Кто это?.. Неужели, он – один из нас?» – немые вопросы застыли в светящихся глазах чужаков.
На вопрос: «Где вы так отъелись, уважаемый собрат?» у вампиров не хватило времени. Заговоренным клинком я срезал голову старшему из них, а с младшим умело расправилась Альбина, вернувшаяся в человеческое обличье. Девушка вонзила в его сердце небольшой нож с полым изнутри лезвием, начиненным концентратом осиновой смолы.
Свое заговоренное оружие Альбина в волчьем облике носила в чехле на эластичной повязке, закрепленной поперек туловища. Крошечный плеер был прицеплен к ее ошейнику.
– Спасибо, Тихон, – девушка выдернула нож из груди мертвого вампира и повернулась ко мне. Ее дыхание пахло алкоголем, и держалась она на двух ногах неуверенно. – Ты извини, что я перед тобой голая стою. Я привыкла, что рядом все свои и.. по правде, стремаюсь зубами грызть этих уродов.
– Ежели ты стесняешься, милая Альбина, я отвернусь, – я кривил душой, мне не хотелось упускать ее из вида.
Красивая, умная, любознательная девушка заслуживала внимания поэта. Она была воплощением гармонии утонченной людской культуры и звериной дикости. Контуры человеческого тела Альбины были гладкими и изящными, подобно очертаниям ее поджарого волчьего тела. Длинные пепельно-белые волосы повторяли в лунном сиянии цвет короткой жесткой шерсти. Лицо было овальным и узким, а в миндалевидных зеленых глазах играли задорные искорки. Линии ровного носа вырастали из низких белых бровей. Бледные губы при волнении приобретали нежный розовый оттенок.
Я старался смотреть на обнаженную красавицу как можно скромнее, но за подчеркнутой скромностью джентльмена галантных времен скрывалась личность, как бы вы сказали, без комплексов. Эта нахальная сущность побуждала меня тоже раздеться догола.
Пусть мое тело давненько утратило стройность, у меня не было оснований считать себя некрасивым. В отличие от людей, вампирам не присуща телесная дряблость. Жир распределился во мне равномерно и в тесном переплетении с мышечными волокнами. Моя фигура была гладкой, симметрично округлой и сохранившей очертания мускулов.
– Не надо отворачиваться. Дай мне на тебя посмотреть. Мы редко видимся, и никогда не разговариваем. – Альбина выключила плеер на шее и вернула нож в чехол на эластичном поясе. – Я много раз нюхала твои следы... ты всегда одинок. Наверное, ты ужасно несчастлив?
– В стае я был бы еще несчастнее… Или меня уже вовсе не было бы на свете.
– Меня при таком раскладе сегодня тоже не стало бы, – Альбина глазела на меня весьма нескромно.
Молодые оборотни отличаются неразборчивостью в связях и несдержанностью в выражении чувств. Лет до двадцати пяти они находятся в непрестанном поиске любовных приключений. С возрастом это проходит, и оборотни становятся примерными семьянинами.
Вопреки статистике, Альбине не было присуще легкое поведение. В ней пробудил ветреное свойство алкоголь, что мне было впору считать долгожданным подарком.
– Тебе нельзя выпивать на дорогу, и музыку впредь не слушай по ночам, – совладав с желанием, я сделал девушке нравоучение. – Удивляюсь, как при твоей работе можно дойти до подобной степени безрассудства.
– Я не ожидала, что сюда так быстро придут новые вампиры… Дениска влил в меня всего рюмашку коктейля. Он думал: я побегу домой, а я решила прогуляться перед сном.
«Тебе вообще нельзя пить. Оборотни пьянеют с капли спиртного», – подумал и не сказал я.
«А вампиры совсем не могут выпивать», – давненько я не сожалел о том, что от вина или шампанского меня вывернет, как от обычной человеческой еды, какого-нибудь горохового супа.
Будь я слегка под мухой, я обнял бы ее без лишних слов.
– Тихон… У тебя есть личные планы на вечер… А? – подстрекательно усмехнулась Альбина. – Знаю, волшебники твердят о несовместимости вампиров и оборотней. Но мы ведь не хотим заводить общих детей… Так почему бы нам немножко не расслабиться? Ты не против?
– М-м-м, вр-р-р, – взамен бесследно исчезнувших отговорок из меня вырвались дикие звуки.
– У тебя невероятно красивые глаза, – Альбина зачарованно смотрела на меня, медленно приближаясь.
– Они светятся?
Черные тени листьев плясали на ее коже, мешая мне уловить блики собственных глаз.
– Еще как сияют. Ты меня хочешь, да?
– Угу.
На большее количество слов меня не хватило.
За час до зари я разбудил Альбину. Мне нравилось лежать рядом с ней, обмениваясь теплом и чувствуя ее пульс. Но я боялся, что, протрезвев, она разозлится и влепит мне пощечину, или, того хуже, превратится в волчицу и вонзит в меня острые зубы.
– Никто не должен знать, что мы тут делали, – Альбина ласково прикоснулась к моим губам и сменила обличье. – Вот незадача, как нам поделить улов?!! По послужному списку фраер, которого ты завалил, штук на двадцать потянет. Давай, сделаем так: я оформлю его на себя, получу премию и принесу деньги тебе.
– Оформляй вампиров на себя, а меня, будем считать, здесь не было. Я не возьму у тебя денег.
– Ты серьезно, Тихон?
– Вполне. Мне их не на что тратить.
– Я не говорю, прощай, – холодный черный нос скользнул по моему лбу.
Альбина высоко подняла хвост, отскочила забавным прыжком и понеслась к асфальтированной дороге, ведущей в город Волочаровск.
«Зачем?..» – я медленно двинулся по ее следам, истязая себя мучительными размышлениями, – «Я столько долгих лет не поддавался страсти, и вдруг… Так глупо, так нелепо… Как будто часть моей души вернулась в прошлое и, вдохновившись массою полузабытых впечатлений, сгребла всего меня в охапку и понесла туда, где светят фонари, и тусклое мерцание зарешеченных окон манит своим теплом. Нет! Нет! Я не пойду на свет. Вампирам заповедано природой прятаться в тени».
Как странно! Несколько часов назад еще я не стремился в человеческое общество, оно даже в некотором роде вызывало у меня отвращение. Как показал жизненный опыт, любые мои попытки найти свое место в какой-либо ячейке людского или вампирского социума приводили к тому, что меня пытались использовать в самых неблаговидных целях. Вот я и выбрал для себя роль независимого стороннего наблюдателя. Где-то рядом вампиры и люди охотились друг на друга, я же оставался в стороне от этой бесконечной резни.
В человеческие заварушки я тоже не вмешивался. От революции и глубоко мне противной братоубийственной гражданской войны скрывался в лесах. Правда, во время Великой Отечественной пришлось мне немного поохотиться на специалистов «Аненербе», решивших устроить в Волочаровском заповеднике пыточный лагерь для живущих там волшебных существ. Непросто было потом удержаться от продолжения охоты на негодяев рода человеческого, благо на свете их много, и убивать их гораздо приятнее, чем невинных животных. Но к тому времени я усвоил, что залог успешного выживания вампира – главенство разума над инстинктами и страстями. Если бы я начал регулярно питаться людьми, то вскоре приобрел бы смертельно опасную проблему в лице охотников… Секретный Седьмой Отдел ФСБ – такая инстанция, которую нужно держать в отдалении. Ищейки Отдела полезны тем, что они периодически устраняют моих неблагонадежных собратьев, ведь те могут сдуру покуситься и на мою драгоценную жизнь, однако на собственный след их лучше не наводить.
Единственная цель осталась в моей жизни на начало двадцать первого века – вернуться в себя. Родилась она много раньше, но возможность для ее воплощения появилась в пятидесятые годы прошлого столетия. Жизнь в относительном благополучии изменила мое тело, вновь сделала меня похожим на любимый портрет кисти Альберта Мурзикова, написанный в 1832 году, в мою человеческую бытность, когда я мирно и беззаботно проводил счастливые дни в усадьбе Лабелино.
Смотрясь иногда в зеркало, я притворялся, что ностальгирую по утраченной стройности, и шутливо приговаривал:
«Эк вас разнесло, дорогой Тихон Игнатьевич! Жили бы вы в лесной норе да ловили бы всякую дичину – небось, не раздобрели бы до этаких широт».
Нет, похудение не входило в мои планы на ближайшие века. Благодаря лишнему весу я снова ощущал себя человеком. Как солидный молодой господин, я не растрачивал времени на суету и не отмачивал вампирских штучек, таких как лазанье по деревьям, прыжки и беготня на бешеной скорости. Я отвык рычать, шипеть, скалиться, и вспоминал о выдвижных клыках только при чистке зубов. На встречных прохожих я смотрел бесцветным серым взглядом, иногда растягивая приветливую улыбку.
Но душу изменить в обратном направлении не удалось. Не мог, наверное, уж никогда дикий хищник превратиться в задумчивого нерешительного помещика Владимирской губернии. Невозможно разучиться сражаться, убивать, если помнишь каждую минуту мистической жизни. Да и нельзя, потому что может наступить момент, когда придется защищаться от внезапного нападения…
Мои мечтания, стремления, желания любить, приобретать новых друзей, менять мир к лучшему – все они давно погибли. Вампиру не нужна любовь, она опасней для него, чем ядовитая смола осины; она способна подавить его защитные инстинкты, поработить и погубить. И дружба не нужна, она – источник скрытой угрозы, из друзей «вырастают» конкуренты за власть в стае, предатели различных категорий. Как часто клыки в шею непобедимого по охотничьим меркам вампирского атамана вонзает его ближайший соратник и «верный» друг! А переделка мира – разве нам она полезна? Неужто, мало горького человеческого опыта минувших эпох? Одни герои шли на плаху, другие по этапу в лагеря. Вы только представьте, дорогой читатель, я сам в юности чуть не угодил в Сибирь за участие в тайном обществе.
Зачем теперь, да и ради кого мне рисковать? О ком заботиться, как не о себе любимом? Кому я дорог? Никому! Найдется ли человек, а может быть, еще какое существо, желающее бескорыстно помочь вампиру Тихону?
Нет и не может быть такого человека (и не только человека) ни на волшебной, ни на какой другой земле.
Альбина…
Почему именно Альбина встретилась мне в заповедном лесу? Пробегай там ее начальник – потомственный охотник на вампиров Иван Иванович Смолин, я бы точно не стал за него заступаться и пожелал бы приятного аппетита сородичам.
Иван Смолин был редким мерзавцем. Он строго следил за тем, чтобы я держался подальше от людей, и однажды жестоко избил меня, чуть не утопил в фонтане на городской площади. Терпеть боль мне пришлось с овечьим смирением – любое резкое телодвижение в сторону человека могло быть истолковано как попытка его убийства, и мой смертный приговор был бы подписан. На мою несдержанность, видимо, и рассчитывал Смолин, которому надоело терпеть на подведомственной территории неприкосновенного вампира, считающегося законным жителем волшебного заповедника.
Волочаровск... Мой дом, мое спасение и моя темница… Волшебная земля с древней богатой историей.
Чудесный южный край, сокрытый волшебством от обычных людей, пристанище диковинных созданий и обладателей удивительных способностей. Источник счастья, исполнения заветных желаний для одних, а для других – погибель.
Во времена славянского язычества могущественный чародей Любомудр наделил волшебной силой Волочаровские леса и горы, и завещал эту землю своим дочерям Бажене и Шенигле. Вопреки мечтам доброго волшебника, девушки недолго прожили там в мире и согласии. Обе сестры влюбились в юношу по имени Светозар, но парень взял в невесты Бажену. В отчаянии Шенигла дала обет вечной верности силам Тьмы. Она отравила Светозара на праздничном пиру, а Бажену превратила в бессмертного единорога, обрекла ее на вечное скитание по волшебному лесу. Темные чары коснулись и самой Шениглы –ведьма превратилась в хищную птицу. С тех пор сестры неустанно вели борьбу за верность им обитателей волшебного края. Всего на одну ночь в году накануне праздника Ивана Купалы они обретали человеческий облик. Превращение в неурочный час ослабляло их волшебную силу.
Волочаровская земля издревле тесно связана с параллельным миром, который ученые ИНАЯ (института исследования аномальных явлений) также называют смежным волшебным миром или планетой Анларой.
Межпланетная «нелегальная миграция» существует испокон веков. Кто-то попадает в соседний мир случайно, по вине магнитных бурь, кто-то открывает портал при помощи заговоренного оружия. (Колдуны и ведьмы заговаривают оружие для особой прочности, чтобы не ломалось даже под воздействием вампирской силы, и зачастую наделяют его свойством ключа от «дверей» соседнего мира). Особенно много людей, обладающих магическими способностями, переселилось на Анлару в средние века, спасаясь от гонений.
Эльфам, господствующему народу волшебного мира, не очень-то понравилось вынужденное соседство с людьми. Поначалу эльфы из жалости к переселенцам не решились их прогнать. Хозяева Анлары забили тревогу лишь когда люди размножились настолько, что стали основывать на их землях свои государства.
Во избежание войны землянам пришлось уступить эльфам часть территорий, где наиболее активно проявлялось волшебное излучение и легко открывались порталы. Сделано это было, как гласят засекреченные документы «Для поддержания вселенского равновесия». В волшебных заповедниках поселили разумных существ, животных и птиц из соседнего мира. Волочаровский волшебный заповедник был основан в середине девятнадцатого века.
Старинная легенда гласит, что вампиры произошли от опасных хищников из соседнего мира. Считается, что злые волшебники вывели нашу породу намеренно, мы должны были стать их помощниками в деле объединения и порабощения обоих миров.
Вампиры не оправдали возложенных на них надежд, и вошли в историю как мелкие вредители, а не как завоеватели. Впрочем, и по сей день находятся те, кто в нас видит идеальных воинов и надежных слуг.
Бажена и Шенигла долгое время боролись за мою душу, каждая из сестер старалась склонить меня на свою сторону. Я выбрал сторону добра. Бажена отлично приспособила меня для поддержания порядка в заповеднике, но к счастью, много лет назад она исчезла из моей видимости. Думаю, с определенного момента ее стала устраивать работа служек Седьмого Отдела, в чьи должностные обязанности входит защита обитателей заповедника. От Шениглы – Адской Птицы, служительницы сил зла, я избавился еще раньше. Превратил ее в камень при помощи взгляда медузы Горгоны и разбил вдребезги.
С тех пор я был свободен. Что еще нужно вампиру Тихону для полного счастья? Изобилие свежей крови? … В последнее время я настолько хорошо питался, что не мог вспомнить ощущения смертельного холода, подкрадывающегося к сердцу голодающего вампира.
Для счастливого безоблачного бытия мне недоставало самой малости – великолепного каменного дворца, окруженного уютным тенистым садом, и контрольного пакета акций ОАО «Волочаровский мясокомбинат». Всей этой роскошью владел Филипп Поликарпов, сын моего покойного заклятого врага Лаврентия. История сего имущества печальна для господина Подкорытина-Тарановского. В начале прошлого века мой «лучший друг» вампир Лаврентий, женившийся на дочке градоначальника, украл у меня сундук с драгоценностями. Часть сокровищ он потратил на строительство колбасной фабрики и шикарного особняка, а остаток спрятал в неизвестном месте. Лаврентий боялся, что я вновь завладею кладом, и потому решил отравить меня осиновой смолой, но по иронии судьбы он ненароком отравился ею сам, порезав палец осколком разбитого пузырька с ядом.
С годами мое имущество, документально зарегистрированное на Филиппа, значительно преумножилось. Благодаря волшебному покровительству даже во время революции Филипп не лишился своего богатства. Несмотря на то, что колбасная фабрика перешла в собственность государства, он остался ее директором, и в доме, получившем название «Волочаровский музей искусств», продолжал жить, не пуская на порог любопытных посетителей музея. Ладно, я пошутил насчет посетителей. Дом Поликарпова народ обходил окольной дорогой. Ходили слухи, что бессменный директор колбасной фабрики пьет кровь и знается с нечистой силой. После перестройки, когда Филипп приватизировал свое имущество, стал полноправным владельцем усадьбы и учредителем мясокомбината, слухи не иначе как по волшебству, испарились. Все эти чудеса вызывали у меня подозрение, что Шенигла жива и продолжает строить козни, но прямых доказательств тому я не нашел.
Волочаровцы не знали о моем существовании. Исключение составляли охотники и работники мясокомбината, выдававшие мне ужин, но и они не ведали тайны моего прошлого, ее надежно хранил в своих интересах Филипп Поликарпов. Вражеский сын боялся моей страшной мести и потому, по его словам, «заботился о том, чтобы я ни в чем не нуждался». Странно, что при этом он полагал, будто для полноценной жизни мне достаточно лачуги на зловонном пустыре промзоны, жалких денежных подачек и бесплатной еды.
С отмщением я не торопился, понимая, что убийство Филиппа не вернет мне украденного сокровища. Закон был на его стороне. Поликарпов-младший носил титул почетного гражданина Волочаровска, а я оставался юридически бессловесным существом без документов, человеческих прав и свобод. В общении с неусыпными охранниками-самураями Филипп называл меня Бродячим Псом. Обидное прозвище придумал его отец. Для вампира нет худшего оскорбления – псами у нас называют предателей, перешедших на службу к людям. Лаврентию оно подошло бы больше, так как предателем был именно он. Увы, об этом мало кто помнил.
Заколдованным самураям, которые были подарены Лаврентию японским императором после их попытки устроить государственный переворот в Стране Восходящего Солнца и в наказание обречены на вечную службу роду Поликарповых, вряд ли была известна истинная причина нашего конфликта. Их потомки, охранявшие покой Филиппа, знали еще меньше о той старинной и очень скользкой истории.
Для меня, как и для Филиппа, не имело значения, сколько крови утекло с тех пор. Как и прежде, я остерегался волочаровских самураев. Жители японской деревни Фушиги, откуда были родом мятежники, издревле считались необычными людьми. Одной из их удивительных способностей была невероятная сила, многократно превышающая человеческую. Волочаровские самураи с легкостью расправлялись с пришлыми вампирами. Слава их побед действовала на меня примерно сродни предупреждающему знаку «Смертельно опасно», и я старался близко к ним не подходить.
Директор агропромышленного комплекса Магомед Байрамуков, потомок убитой Лаврентием его первой жены Лейлы, не догадывался о своем родстве с вампирами.
Магомед был веселым и великодушным, в отличие от жадного, злобного и нелюдимого Филиппа. В его дворце постоянно шумели гости, из беседки не успевал выветриваться запах шашлыка. Каждый переступивший порог его дома задерживался на целый день, а то и на неделю. Для желанных гостей слуги Магомеда откупоривали бочки самодельного вина, резали баранов и овец. Последнее меня особенно радовало – овечья кровь была, есть и будет моим любимым лакомством.
Продолжение могут прочитать бесплатно активно комментирующие на сайте
[url=https://prodaman.ru/Olga-Veshneva/books/Vampir-formata-nestandart-iskushenie-luboviy[/url]
, , и
ещё 5 нравится это сообщение.
Сообщение отредактировал 16 января 2019 - 14:10
главная
Фэнтези роман "Вампир формата нестандарт. Искушение любовью"
Пусть будет побольше заинтересованных читателей у всех ваших книг!!!))) 
