ТересаЗеленокожие, тянущие к горожанам свои чешуйчатые руки, непонятно как раздобывшие и надевшие людскую одежду, столпились на входе в таверну и просочились внутрь через приоткрытую дверь. Эта таверна взорвалась криками, точно динамит. Послышался глухой звук брошенного на пол... стула?
А на улице Тересу оглушил выстрел, прозвучавший близко от неё. Она вздрогнула, вышла из оцепенения и за руку потянула Энрико к мусорному баку, виднеющемуся за углом дома. Боковым зрением видя, как летят градом пули и срубленными ёлками падают наземь зелёные тела.
Это жители защищались, как могли: парень выбежал из дома с ружьём пострелять новых, наступающих монстров. Их тут уже собралось, наверное, десяток и количество чудовищ продолжало увеличиваться, в отличие от пуль...
Скоро выстрелы затихли.
Мама с сыном, уклоняясь от бегущих и орущих, добрались до мусорных баков. Они стали наблюдать из своего временного укрытия, вернее, наблюдала только Тереса, трясущейся рукой прикрыв глаза мальчику.
Горожанка средних лет двигалась явно недостаточно быстро и была настигнута со спины. Очутившись в мёртвой хватке монстра, она забилась, будто рыба на крючке, и истошно закричала.
Какой-то подросток, лет четырнадцати, подбежал к врагу с палкой и начал по нему колотить! Но был с силой отброшен, впечатан в стену здания другим монстром и подозрительно затих. В юного храбреца был запущен камень, который оставил кровавые потёки на лице...
Схваченную женщину, которую юнец пытался спасти, и того парня, выскочившего с ружьём уже душили. Он не заметил новой опасности, потому что из-за тумана враги казались тёмными силуэтами и понять, что это они, можно было в нескольких метрах — поздно. Раньше Тереса любила туман, этот флёр таинственности присущий Торминтэ. А теперь — ненавидела. Туман оказался злым, прячущим угрозу, монстров!
Они или неведомая сила, которая ими управляла, преследовали одну цель — убивать всех на своём пути. И любого возраста. Теперь никто не хотел рисковать и приближаться к врагам. Каждый думал только сам о себе: где найти убежище или оружие, пусть даже это будет иллюзорная защита.
Тереса перевела взгляд на плачущего сына. И для неё мир перекрыла пелена слёз — раскаяния. Поскольку ей вспомнился эпизод, случившийся весной этого года.
Тогда Энрико с вытаращенными глазами ворвался к ней в спальню.
— Там монстры, мамочка! — сейчас голос сына прозвучал в сознании молодой женщины отзвуками прошлого. — Я видел зеленокожих страшилищ пожирающих на берегу сырую рыбу!
Она не поверила ему, попыталась успокоить, что получилось не очень хорошо. А на следующий день пришло письмо от классного руководителя Энрико. Его голос в голове Тересы зачитал то письмо: "Здравствуйте, сеньора Фуэнтес! Я вынужден обратить ваше внимание на психологическое состояние Энрико. Сегодня на перемене он рассказал своим друзьям страшилку о зелёных монстрах и преподнёс её как взаправдашнее событие. Очень похоже, что Энрико действительно воспринимает свои фантазии как реальность, и теперь взбудоражен не только он, но и весь класс. Прошу вас, сеньора Фуэнтес, сделайте что-нибудь! Я переживаю за вашего сына".
И собственная реакция на то письмо пронеслась перед глазами Тересы.
— О, нет! — воскликнула она и взялась за голову.
Она сию секунду выбежала из дома и запрыгнула в автомобиль.
— В центр психологической помощи Торминтэ, пожалуйста, — скороговоркой протарахтела молодая женщина шофёру.
И она в тот день записала сына на приём — на завтра.
"Дурой я была, — теперь с горечью подумала Тереса. — Надо будет извиниться перед Энрико когда найдём убежище получше".
А ещё её мучило чувство вины из-за того, что она вообще не забрала мальчика из Торминтэ, и не уехала с ним на материк год назад — сразу после исчезновения целой группы детей. У кого ума было предостаточно — спаслись ещё в тысяча девятьсот двадцатом году. Ей же ума не хватило...
Антонио. Вот кто оказался для неё якорем, брошенным на дно моря. Тереса была верной женой, пусть они по факту были не то, что не супругами, но даже не друзьями. Соседями являлись. Теперь она не считала своё решение правильным. "Да он бы и не заметил нашего исчезновения", — наружу рвался нервный смех, но она сдержалась, не желая ещё больше напугать Энрико.
Было поздно сожалеть...
Услышав шаги за спиной, молодая женщина вздрогнула и резко повернулась. Это оказался всего лишь Антонио с пистолетом в опущенной руке. Она облегчённо вздохнула.
— Я боюсь, — всхлипнул Энрико.
— Идите за мной, я знаю, где монстры нас не достанут, — промолвил Антонио.
На последнем слове его голос дрогнул. Он тоже боялся. До того, как муж отвернулся, Тереса успела отметить его пустой взгляд. Он смотрел на Энрико и Тересу, и словно не видел их. Это было странно и жутко. "Я была права — Антонио стал чужим для нас", — подумала Тереса, вместе с Энрико последовавшая за мужем в туман.
Они втроём побежали, не желая находится здесь не минуты лишней.
— Что же это твориться, Антонио?! — на бегу осведомилась Тереса.
— Не знаю и сейчас не время для разговоров.
От него шлейфом вилась стужа, и не было костра, чтобы Тереса могла погреть озябшие пальцы. Раньше этим ласковым пламенем являлся Антонио — молодая женщина помнила его влюблённый взгляд полный жизни! Они тогда ещё танцевали в паре, и были победителями на фестивале танцев, во что Тереса сама теперь верила с трудом.
Поскольку муж стал дыханием Арктики.
Да, учёный всегда пропадал в своей оранжерее и никого туда не допускал, самостоятельно ухаживая за большим количеством экзотических растений. Однако тогда Тереса не чувствовала себя брошенной: вечером он приходил домой сказать несколько слов ей и Энрико. Они могли собраться в гостиной, где мальчик делился своими успехами в школе. Пусть недолго. Но за последний год и этого не было...
Её воспоминания прогнал звук падения — зацепившись за корягу, Энрико рухнул на четвереньки. Тереса остановилась и протянула ему руку...
Но рычание со спины заставило её подпрыгнуть и оглянуться. Из бездны тумана к ним резво приближалась страшная туча, несущая смерть. Тереса вскрикнула и схватила сына за руку, изо всех сил сжимая маленькую ладошку. Пуститься наутёк она не успела, потому что рядом раздалось несколько выстрелов.
Монстры попадали замертво, но молодая женщина заметила какие-то тени, и семья ринулась вперёд.
— Не смотри на упавших, Энрико! — крикнула Тереса, когда они пробегали мимо кучи трупов.
Вскоре потянуло свежестью Средиземного моря — улица закончилась пляжем с тенью от скалы. Его загораживал проволочный забор, однако в нём была дыра, и они пролезли через этот ход. И побежали по песку, оставляя три линии смазанных следов.
Запыхавшиеся, набравшие в обувь песка, они остановились возле лестницы, поставленной вертикально и прилегающей к скале — по ней можно было взобраться в пещеру. Оглянувшись, Тереса увидела, что тени продолжали следовать за ними. Она нервно поправила свои волосы. "Я была права: это враги!"
— Ты знаешь эту пещеру, Антонио? — полюбопытствовала Тереса, взглянув на дыру в скале.
— Знаю, — прошелестело в ответ, как сухой ветер пустыни.
Антонио первым взялся руками за лестницу и начал взбираться. Он остановился на входе в пещеру и повернулся к семье.
— Давайте.
Тереса стала осторожно ступать по ступеням не внушающим доверия, и оказавшись рядом с мужем, улыбнулась Энрико. Он улыбнулся в ответ и поднялся к родителям. Учёный втянул лестницу. Пещерный потолок был низок для взрослых, им пришлось ползти на четвереньках в темноте, и только Энрико шёл в полный рост. Они опускались всё ниже и ниже, и Тереса перестала чувствовать макушкой касание пещеры.
— Вставай в полный рост, — велел Антонио жене.
Молодая женщина незамедлительно сделала это и действительно не ударилась головой о пещерный потолок. Она пошарила рукой в темноте и ухватилась за ручку Энрико.
Зашагав вперёд, Тереса на ходу повернула голову — небо превратилась в отдаляющееся пятнышко, ей не хотелось с ним расставаться, однако в то же время на улице была опасность. Поправив свои волосы, Тереса перестала туда смотреть.
Они прошли ещё немного. Молодая женщина с удивлением увидела свет — впереди, а не сзади. Огонёк уже позволял увидеть спину мужа и фигурку сына рядом, хотя краски ещё не были отчётливыми, но освещение делалось ярче с каждым их шагом и уже стало возможным рассмотреть стены подземелья.
Антонио не останавливался, но Тереса помедлила возле источника света — пляшущего в стальной ёмкости пламени, прикреплённой при помощи железной же палки и винтиков к стене пещеры. "Интересно, боятся ли монстры огня?" — задумалась она.
— Где вы там? — учёный остановился и повернул голову к отставшим.
— Идём, — вздохнула Тереса и вместе с мальчиком последовала за ним.
Они вышли к развилке тоннелей и двинулись за Антонио налево. Свет того пламени сюда не попадал, но здесь имелся свой факел. Они остановились возле деревянной двери.
— Что это за комната? — поинтересовался Энрико.
— Сейчас увидишь, — Антонио достал из кармана ключ и засунул его в замочную скважину.
Щёлкнул замок, и Антонио потянул ручку на себя, потом пошарил рукой в поисках выключателя и включил свет. Середину помещения занимала какая-то каплевидная штуковина. Слева — письменный стол. Справа — контейнер, чьё содержимое было трудно рассмотреть.
— Ух ты! — восхитился Энрико, осматриваясь.
— Тебе нравится?
— Да, необычно!
— Где мы, Антонио? — Тересе в отличие от Энрико всё это было не по душе.
— В лаборатории, — учёный прошёл вперёд и скользнул взглядом по контейнеру. — Здесь есть запасы еды и питья. Посидим пока тут. Может, потом в городе станет поспокойнее, тогда видно будет, что делать дальше.
— Если бы можно было как-то рассказать жителям о входе в убежище через эту пещеру, — задумчиво произнесла Тереса. — Он самый безопасный, а я, например, первый раз вижу эту пещеру.
— Они боятся этого подземелья, — напомнил Антонио и сел за письменный стол.
— Вряд ли больше, чем чудовищ.
— Ты же не пойдёшь сейчас в город? Монстры, похоже, сейчас прямо на пляже топчутся.
Молодая женщина поправила свои волосы.
— Да, не сейчас. Но нужно обязательно попытаться найти подручные материалы для изготовления факела. Огонь с собой — какая-никакая защита.
— Я постараюсь, но позже.
Мама с сыном сели на стул и кресло.
— Прости меня, Энрико, — попросила Тереса.
— За что? — удивился мальчик.
— Раньше я тебе не верила, когда ты говорил о монстрах.
— Да я не обиделся, мамочка.
За вечер им удалось успокоится. Они коротали время за игрой в слова, но потом мальчику надоело, он встал.
— Я пошёл гулять по катакомбам.
— Нет уж!
Антонио встал из-за стола.
— Почему? — изумилась Тереса. — Я пойду с ним, мы не заблудимся.
— Не надо, — от холода в тоне учёного в помещении стало морозно.
Энрико тоже это почувствовал и, вздохнув, вернулся в кресло.
Через час поужинав макаронами, хранящимися в ёмкости с фольгой, мама с сыном легли на матрасы, постеленные в лаборатории. Антонио прошёлся по помещению, выключая всю технику, а потом и свет. Наступила космическая тьма.
Но Тереса не видела эту темноту. Перед глазами, как жук в янтаре, застыла другая картина.
Смерть, словно огромная медуза, протянула через переулки свои щупальца к улицам и площади, попутно проникнув во все открытые двери. И там, куда она коснулась, затихли звуки, разлилась кровь, похожая на лужицы черешневого сока, а в воздухе стоял трупный запах. Молодая женщина почти физически ощущала его. Город погибал на глазах, а она не могла помочь, и едва ли не завыла от мерзкого чувства собственного бессилия.
Она долго переворачивалась на своём матрасе то на один бок, то на другой. Пока, наконец, явь не скрылась за горизонтом, будто Солнце, и вышел сон, как на небо месяц.
***
Утром Тереса с изумлением обнаружила, что в лаборатории только Энрико, ещё и дверь закрыта на ключ. На столе была записка. "Я ушёл в оранжерею, потом схожу на разведку в город, посмотрю, что можно сделать. Люблю тебя. А. Ф."
Бумажка в руке молодой женщины задрожала, словно желе, дыхание перехватило. Так стало страшно, что сердце едва ли не остановилось. Но совсем не за себя. За самого Антонио, из-за того, что они с Энрико остались запертыми в помещении под землёй. Вряд ли она сможет выбить дверь. "Мы ведь и выбраться не сможем, случись что с Антонио. Ладно я, но Энрико!"
Тереса положила записку на стол. И заставила себя улыбнуться, потому что мальчик смотрел на неё со страхом. Она должна показывать ему пример, никак нельзя заблудиться во мраке отчаяния, нужно следовать за лучиком надежды.
— Папа обязательно вернётся, солнышко.
Прошло полчаса томительного ожидания. Опять играли в слова, Тереса настояла.
— Титул, — произнёс Энрико.
— Люк.
— Люк? Подожди!
Мальчик вдруг соскочил с кресла и заглянул по один стол, под второй.
— Что ты ищешь?
Не ответив, он лёг на живот, по направлению к креслу. Тереса просто смотрела на сына, ничего не понимая.
— Ура, мы спасены! — радостно воскликнул Энрико и встал.
— Я не понимаю, — развела руками молодая женщина.
— Помоги мне отодвинуть кресло, мамочка.
Тереса встала, вместе с Энрико упёршись руками в кресло, сдвинула его.
И заплясала на месте — сын был прав на счёт спасения. Под креслом оказалась плоская крышка. Тереса сняла её и увидела спуск в катакомбы, лестницу, тонущую в тёмном небытие.
— Удивительно... но как ты догадался?
— На мысль поискать потайной выход меня навело твоё слово "люк". Я просто предположил, и вот... — он кивнул на открытый проход.
— Здорово. Ну, теперь можно ждать твоего отца немного спокойнее.
Тереса закрыла выход. И оглянулась на щелчок замка. Вернулся Антонио с бумажным пакетом в руке. Молодая женщина испытала одновременно два желания: и расцеловать мужа, и побить. Однако осталась стоять.
— Я счастлива, что ты вернулся, дорогой. Но скажи мне на милость: зачем ты нас закрыл?
— Чтобы кое-кто не начал играть в исследователя катакомб, — невозмутимо ответил учёный, и поставил пакет возле стены. — Здесь экзотические фрукты из моей оранжереи.
— Мы же так испугались! А тут, оказывается, люк есть...
Учёный взглянул на неё и сдвинул брови.
— Нашли, значит.
— Так что с факелом?
— Пока ничего не нашлось, — буркнул Антонио и отвернулся. — Ешьте фрукты.
Прошло три месяцаФрукты из оранжереи учёного стали единственной пищей Фуэнтесов на долгое время. Энрико было тяжело без мяса, и при взгляде на сына у Тересы сердце кровью обливалось. Она же сама без еды, а тем более без мяса не страдала, и спокойно ела понемногу. Вегетарианство помогало быть в гармонии с собой и природой.
Мясные блюда, которые раньше Тереса готовила для членов семьи, она сама тоже не ела, но признавала право выбора за родными и никого не заставляла быть вегетарианцем.
Однажды молодая женщина не выдержала несчастного вида мальчика и безрассудно бросалась к выходу, но Антонио поймал её, и вернул в лабораторию.
— Давай без истерик, дорогая, я достану ему мяса.
Он и правда несколько раз приносил откуда-то сырую рыбу. Тереса подходила с ней к прикрученному винтиками факелу в катакомбах и давала поласкать огненным пальцам чешуйчатые бока.
Получая сытный обед, Энрико становился почти счастливым. Антонио рыбу не ел. И Тереса вообще не видела его за едой.
Потом ей пришла мысль, что, наверное, в городе стало уже не слишком опасно, если Антонио ходил куда-то за рыбой. Однако он почему-то не звал их попытаться покинуть остров.
Тогда Тереса поделилась своими мыслями.
— Я ходил недалеко, и мне везёт, — был ответ.
— Давай всё-таки попытаемся добраться до нашего личного вертолёта или до порта. Мы же не можем сидеть в катакомбах вечно!
— В городе опасно, — бросил учёный и попытался перевести тему.
В тот день на краю сознания молодой женщины появилось смутное пятно недоверия собственному мужу, словно подол платья испачкался. Возникло ощущение, что Антонио не озабочен поисками путей к спасению, и ей не позволял ничего делать. Она надеялась на лучшее, но со временем пятно только обретало форму.
***
Ночью Тереса проснулась от собственного кашля.
Молодая женщина заёрзала на матрасе и села, глядя в темноту лаборатории. Сглотнула. Проглоченная слюна царапнула осколком, и Тереса едва ли не заплакала.
Она всегда была похожа на трудное в уходе тропическое растение: смена обстановки, небольшой перепад температуры и всё, ей уже не комфортно, и хорошо, если не заболеет.
Заболела.
"Вот как лечится в таких условиях? — подумала она. — Неужели Энрико останется без матери?"
***
Настало утро.
— Я больна, — чуть не плача, хриплым голосом сообщила Тереса, когда Антонио включил свет.
Учёный бросил на жену задумчивый взгляд, потом на дерево в контейнере.
— Спокойно. У меня есть одно средство. Только Энрико мне придётся увести.
— Куда?
— Я неплохо знаю катакомбы.
Тереса закусила губу. Как бы не хотелось ей расставаться с сыном в этом огромном подземелье, она понимала правоту Антонио.
— Хорошо.
Учёный подошёл к всё ещё спящему на матрасе мальчику, и стал тормошить его. Он протёр глаза кулачками.
— Ну-у-у, ещё немножко...
— Мама заболела, сынок, мы боимся, что ты заразишься.
Энрико сразу сел и вопросительно посмотрел на Тересу.
— Да, солнышко, но это не страшно, я быстро поправлюсь.
— Точно?
Молодая женщина заставила себя улыбнуться.
— Точно.
Вздохнув, Энрико встал. Папа с сыном забрали свои матрасы и ушли из лаборатории, а у Тересы было тяжело на сердце. Учёный вернулся через несколько минут.
— Садись в кресло, дорогая, — распорядился Антонио, и подошёл к подвесному шкафу.
Он достал из него дыхательную маску, к которой был приделан тонкий шланг, похожий на червя.
— Для чего это?
— Садись-садись. Ты подышишь испарениями моего замечательного деревца!
Антонио улыбнулся, как-то с предвкушением. Однако Тереса не разделяла его энтузиазма, и поправила свои волосы. Ей с самого начала не понравилось это деревце.
— А почему ты держишь его в контейнере?
— Так, на всякий случай. Возможна лёгкая аллергия, но не бойся, это редкость.
Молодая женщина зашлась в кашле.
— Тебе надо лечится, сама видишь. А альтернативы нет.
Тереса вздохнула. "Ладно, раз уж он так уверен, что это безопасно, я рискну". Она села в кресло. Антонио надел на неё дыхательную маску и подвёл к ящику шланг. Нажал на нём какую-то кнопку и тут же — ещё раз.
— Просто дыши, дорогая.
***
Такой своеобразный курс лечения Тереса проходила уже три дня, но улучшения самочувствия не наблюдала. Она продолжала кашлять и сморкаться.
— Значит, нужно увеличить дозу вдыхаемых тобой испарений, — произнёс Антонио.
— Антонио.
— Да?
— Ты хочешь, чтобы мы остались на острове?
— Ты можешь уходить, — холодно произнёс Антонио. — Только без Энрико.
На секунду в его взгляде промелькнуло что-то опасное, быстро, как молния. Тереса поёжилась, несмотря на уже вполне безобидный вид Антонио.
— Я не хочу им рисковать, понимаешь?
Тереса медленно кивнула. "Разумеется, он прав. Но прятаться всю жизнь — не выход. Да и что-то я не доверяю ему".
Она призналась самой себе, что больше не считала мужа надёжным человеком, хотя всё ещё не понимала, чем он может быть опасен. Она решила теперь не слушать его, взять Энрико и попробовать пойти в порт. А Антонио — как хочет...
— Теперь — дыши.
Через несколько секунд заглянул Энрико.
— Мне скучно, мамочка.
— Подожди секунду за дверью, я с тобой поиграю, — огорошил всех Антонио.
— Ты будешь играть с нашим сыном? — не веря, уточнила Тереса. — Ты?!
— А что? Срочной работы нет.
— Это здорово! — захлопал в ладоши мальчик и вышел.
Антонио отсоединил шланг, и последовал за сыном. Тереса, сняв маску, закусила губу. Антонио и игры с Энрико как-то не складывались в её сознании в единый паззл. Это две несовместимые вещи, а сын мал, чтобы увидеть в этом подвох...
Послышался щелчок. "Что? Он меня запер?!"
Тереса вскочила и постучала кулаком в дверь.
— Открой, Антонио!
Никакого результата.
Недоверие к мужу превратилось в настоящую тревогу. Она ведь сразу увидела, что он уже не тот, что был раньше. Его бездействие, временами ледяной тон и странные взгляды — Тереса не знала чего ждать от этого нового Антонио. Да и само существование этой лаборатории, о которой раньше молодая женщина понятия не имела, настораживало...
Чем учёный занимался целый год?
"Я надеялась на лучшее. Вот глупая! Помоги моему сыну, Господи!"
Тереса открыла люк, спустилась по ступеням и побежала. Она отыскала знакомый перекрёсток тоннелей через десять минут, но ни Антонио, ни Энрико поблизости, конечно, не было. Пришлось вернуться. Учёный уже был в лаборатории, без Энрико. "Так быстро поиграли?" Тереса смотрела на него настороженно.
— Я хочу к сыну!
— Ты больна.
Антонио снова запер дверь. Вдруг кто-то постучал в дверь. Тереса вздрогнула, Антонио нахмурился. Молодая женщина подошла к двери и выглянула через окошко с решёткой. За дверью стоял мужчина с рельефом мышц под костюмом, силён. На вид ему было двадцать пять лет.
— Кто это?
— Я детектив, меня послал Хоакин Уэрто.
— Папа? Одну секунду, я открою.
Тереса оглянулась на Антонио. Он протянул ключ, она открыла. Молодой человек вошёл.
— Почему вы в убежище, когда у вас особняк? Я с трудом вас нашёл.
Тереса, меня прислал ваш отец, он очень беспокоится за вас, — скользнув взглядом по Антонио, повторил мужчина.
Тереса поймала колючий взгляд мужа, и её конечности заледенели. Он правда опасен, ей не казалось! Тереса села за письменный стол.
— Да уж, — отозвался Антонио. — Старик всегда беспокоился за Тересу. Но это напрасно, здесь она в полной безопасности.
— Мы были напуганы, — молодая женщина говорила первое, что приходило на ум. — Участились грабежи, уличные драки...— Понятно, и вы решили переждать неспокойное время здесь.
— А теперь у нас всё прекрасно! Я сейчас же напишу ему письмо, вы его и передадите, это сразу его успокоит.
Тереса написала на конверте только три слова: "спасите моего сына". "Именно так: Энрико теперь только мой ребёнок", — подумала она.
Протянула конверт детективу. Мужчина взял его и вышел за дверь. Учёный закрыл дверь, отошёл...
Сразу раздался сильный удар по двери, супруги вздрогнули.
— Что ты ему наплела?! — закричал учёный.
Второй удар...
— Ничего, ты же слышал! — взвизгнула Тереса.
Дальше произошло несколько событий сразу: раздался третий удар, в лабораторию ворвался детектив, Антонио к ужасу Тересы выхватил пистолет.
— Не-е-ет! — закричала она.
Прозвучал выстрел, зазвенели осколки, россыпью льдинок усеяв пол. Молодая женщина и мужчина синхронно посмотрели на
пробитый пулей контейнер с деревцем: он выпустил немного тумана, как человек выдыхает облака пара на морозе. Пока они были в замешательстве,
Антонио сбежал через люк. Детектив инстинктивно выскочил из лаборатории. Молодая женщина взяла себя за волосы и со стоном села на стул.
— Выходите, Тереса!
С трудом взяв себя в руки, она встала. Страдать она будет потом. Сейчас главное — найти и спасти Энрико. И чувства притупились, стали не достаточно острыми, чтобы резать сердце, как не заточенный нож. Она приблизилась к детективу.
—
Простите меня за ложь. Я боялась Антонио. У нас здесь такое творится! Повсюду странные звери... чудовища! Мне уже кажется, что это был какой-то безумный эксперимент... мой муж целый год над чем-то работал и почти не появлялся дома.
— Я вам верю. Я встречал на острове каких-то странных существ, и уверен, что это не могло получиться само собой. А вот людей было мало, я ещё подумал, что как будто все вымерли.
— Так и есть, к сожалению. Мой сын...
— Я прочитал ваше послание и обещаю спасти вашего сына.
— Спасибо!
— А ваш муж мне не нравился еще по рассказам Хоакина.
Тереса закашлялась.
—
Я больна. Это грипп. Антонио лечил меня одним растением...— Тем, что в лаборатории?
Молодая женщина кивнула.
— Антонио явно не просто так прострелил ящик. Я вам не советую с ним связываться... ну, я побежал искать вашего сына.
Детектив действительно отправился на поиски сына бегом. Тереса высморкалась. После того, как Антонио увеличил для неё дозу испарений, молодая женщина почувствовала себя лучше: сразу прошла боль в горле, но кашель и слизь ещё беспокоили.
"Детектив не советовал мне связываться с деревцем, но мне же стало лучше", — подумала она.
Тереса приблизилась к лаборатории, которую уже полностью заполнили испарения, похожие на клубы тумана. Она переступила порог, сделала глубокий вдох, и вышла.
По тоннелю она устремилась в помещение, где сидел Энрико пока она болела — до этого безумного дня. Тереса открыла деревянную дверь, прошла внутрь, села на кованный сундук. Здесь она будет дожидаться детектива с мальчиком. "Они вернуться вдвоём, обязательно, они вернутся", — повторяла про себя Тереса как мантру, и ёрзала ногами.
Время текло киселём, ужасно медленно, и чтобы хоть как-то отвлечься, молодая женщина встала, открыла сундук, на котором сидела. Там была стопка расписных тарелок, ложки, чашки и бронзовая ступка. От нечего делать, молодая женщина стала перебирать тарелки, хозяева которых неизвестны, рассматривать, любоваться ими.
Красивы.
Тереса подняла бронзовую ступку. "Ого, тяжеловата!" — подумала она и хотела вернуть её на место, но заметила ключ на дне сундука. Поставив ступку на пол, молодая женщина на всякий случай взяла этот ключ себе.
***
Час ли прошёл? Или три? Тереса не имела понятия. Но в очередной раз выйдя в тоннель, и до рези в глазах высматривая высокую и низкую фигуру, она наконец увидела приближающегося человека.
Это был детектив.
Молодая женщина бросилась к нему с нетерпением и страхом услышать плохую новость — сына-то рядом с ним не было!
— Вы нашли Энрико?
— Я нашёл вашего сына, сеньора Фуэнтес! Он сидит взаперти и я пока не могу его освободить. Но он жив и здоров.
— Ах, детектив, помогите же ему, умоляю!— Антонио препятствует мне, но я выполню своё обещание, не сомневайтесь.
И детектив снова побежал, и Тереса снова осталась ждать. "Как же это долго и невыносимо!" — подумала молодая женщина. Почти не осознавая зачем, она взяла с собой тяжёлый предмет из сундука — бронзовую ступку, и двинулась вперёд по тоннелю. Сердце её стенало, а в глазах ярилось пламя. "Антонио препятствует", — бились в голове слова детектива.
Долга шла Тереса, сворачивая наугад, и застыла, увидев вдруг удаляющего Антонио. Теперь она чётко осознала, что хотела сделать. Закусив губу, она избавилась от туфель, подняла над собой ступку, и босая рванула вперёд. Она нанесла удар по голове не успевшему отреагировать мужу. Довольно тяжёлый предмет и неожиданность атаки сделали своё дело. Антонио рухнул на пол без сознания.
Тереса поставила ступку возле стены и принялась тащить его на себе к железной двери, которую заметила по дороге.
Вот она. Тереса около неё сбросила Антонио, порылась в его карманах и вытащила ещё один ключ. "Должно быть, он от ангара, где стоит наш личный вертолёт", — подумала она.
Молодая женщина затолкнула учёного без сознания в помещение за железной дверью и заперла ключом из сундука. "Теперь ты не помешаешь детективу спасти моего сына". Обувшись, она вернулась в помещение, в котором до вылазки ждала детектива и Энрико.
***
Через несколько минут молодая женщина поспешила к приближающемуся из полумрака тоннеля детективу.
— Антонио за дверью, я заперла его в... сынок!Улыбаясь, спасённый мальчик выскочил к Тересе из-за спины Мигеля. Мама с сыном обнялись со счастливыми слезами на глазах.— Ах, дорогой, теперь всё будет хорошо!Детектив, — она подняла голову, не отстраняясь от мальчика. — Я не знаю, и какими словами вас благодарить.
— Лучшая награда для меня — видеть вас счастливыми, — заверил молодой мужчина.
— Я даже не спросила вашего имени! — спохватилась Тереса.
— Меня зовут Мигель Родригез.
— Вы наш герой.
Мужчина смущённо улыбнулся.
— Где вы его нашли? Расскажите!
— Он был заперт за статуей.Пришлось поломать голову, чтобы понять, как его вызволить. Но теперь всё позади. А знаете, для меня каждая цифра имеет свой цвет, — добавил детектив.
На лице Тересы появилось непонимание.
— У тысяча девятьсот двадцать один будет такая цветовая гамма: малиновый, синий, оранжевый и опять малиновый. Это синестезия, особое восприятие. Она, кстати, пригодилась в поисках вашего сына. Мне легко запоминать коды и даты, не всегда есть возможность записывать.
— Интересно! Детектив, нам нужно как можно быстрее добраться до вертолёта, он в нашем ангаре. Идите вперёд, мы вас догоним.
— Хорошо.
Тереса протянула Мигелю ключ от ангара.
— Этот ключ я взяла у Антонио, он вам пригодится.
Детектив кивнул и удалился. Тереса поцеловала Энрико в лоб. "Нельзя оставлять в живых человека, который хотел навредить ребёнку", — подумала она.
— Мне нужно кое-что сделать, солнышко. Идём.
Держась за руки, мама с сыном пошли к выходу из катакомб. Впереди появилось знакомое пятно неба и, подойдя, Тереса спустилась по лестнице на пляж. За ней последовал мальчик. Молодая женщина подошла к умытому волнами песку, и Средиземное море поцеловало её туфли. Она смотрела на горизонт, где закат растворялся в море, и в закате этом ей чудилась кровь жителей Торминтэ.
Подпрыгнув, резким движением Тереса запустила в воду ключ от комнаты с Антонио. Но то не от упавшего в воду ключа раздался всплеск, а от куска её сердца отданному морю.
Она закусила губу, чтобы не закричать, и вместе с сыном в мокрых туфлях побежала к ангару.
"Моего любимого уже нет, а тот, кого я оставляю взаперти — чудовище в его облике", — говорила себе Тереса.
Пять минут ходьбы и перед глазами появился готовый ко взлёту вертолёт, сверкающий окнами в лучах закатного солнца.
Мигель стоял перед входом в вертолёт, а рядом с ним были двое: мужчина в одежде священника и старая женщина. Видимо, это были те, кто по какой-то причине остались в Торминтэ, и кого детективу удалось спасти. Они первыми сели в вертолёт.
— Быстрее, быстрее! — подгонял он маму с сыном. — В любую секунду здесь могут появится монстры!
Мигель вошёл в вертолёт, сел на место управления.Тереса протянула руку, схватилась за стенку вертолёта, и увидев тыльную сторону ладони едва не вскрикнула. От кисти к проёму между пальцами змеилась линия цвета цедры лайма. Молодая женщина одёрнула руку, словно стенка вертолёта вмиг раскалилась, и отступила.
— О, нет, только не это! Я не могу полететь с вами.— Что случилось, Тереса?! — послышался взволнованный голос Мигеля.
— Я не полечу без тебя, мамочка! — чуть не плача воскликнул сын.
— Я не могу рисковать, — горько произнесла Тереса и строго велела: — садись, Энрико, и без разговоров!Опустив голову, мальчик повернулся спиной к ней. Тереса сняла кулон и, когда Энрико уже стоял в дверях лицом к ней, протянула украшение.
— Возьми это на память обо мне... Энрико положил кулон себе на ладонь, и на этот кулон капнули его слёзы. Чтобы не рвать себе сердце, и без того израненное, молодая женщина поспешила захлопнуть дверь вертолёта. Закрутился несущий винт, поднимая гул и ветер, вертолёт поднялся над землёй. Тереса смотрела на исчезающую в пламени заката огромную железную стрекозу до тех пор, пока она окончательно исчезла из вида.
В воображении молодой женщины появилась картина: Энрико и Мигель идут к отцовскому дому, и счастливый папа встречает их на пороге. Возможно, опечалится, что дочь не с ними, но постарается не показывать свою боль при внуке. Напоет их чаем с вкуснейшим пирогом — его воображаемый запах даже взволновал Тересу — и всё со временем у них успокоится, и всё у них будет хорошо без острова с его проклятым туманом и экспериментами.
Она твёрдо верила в это.
***
Тереса шла почти ничего не видя от неудержимого потока слез. Теперь можно, никто не видел её слабости. Вскоре под ногами появился мягкий ковёр песка и раздался плеск волн.
Приблизившись к скале с оставленной лестницей, молодая женщина взобралась наверх, не переставая всхлипывать. Она вошла в пещеру и двинулась по знакомому тоннелю, и пока дошла до перекрёстка немного успокоилась, слёзы остановились. Она пошла вперёд, повернула и, наконец, оказалась возле железной двери.
Тереса подошла и стукнула по ней кулаком.
— Антонио!
— Тереса? — послышался удивлённый голос и сразу обрёл скорбные ноты: — послушай, дорогая, мне очень жаль. Я раскаиваюсь в содеянном и молю тебя о прощении. Открой дверь, пожалуйста!
Тереса молчала, плотно сжав губы. Как-то по-театральному прозвучала его речь, не почувствовала она искренности. Неужели она всё ещё надеялась на лучшее? Нет, не за этим она вернулась.
Она больше не верила ни единому слову мужа, но ярость вскипела в крови.
Тереса снова ударила кулаком по двери — сильно, чуть руку не отбила. Но эта боль ерундовой по сравнению с душевной.
— Молчи! — закричала она, и крик рассыпался на эхо. — Молчи, чудовище! Ты превращал людей в монстров, а сам стал чудовищем в душе! Ты вынудил меня совершить преступление!
Знай: я никогда не поверю в твоё раскаяние! Ты хотел одурачить меня, чтобы я открыла, а потом опять взялся бы за старое! И это было гнусно!
По другую сторону двери послышался удар ногой — Антонио так выплеснул сдерживаемый гнев. И ещё два удара.
— Дура! — закричал он. — Это был гениальный способ лечения многих недугов! Ничего ты понимаешь, дура!
Вдох-выдох. Тереса привыкла держать эмоции под контролем, так её учили с детства. Но если вспыхивала, то очень быстро затухала, как сейчас.
— Может, тебе интересно, зачем я пришла? — холодно осведомилась она.
Молчание.
Тереса могла поклясться, что Антонио скрипел зубами от злости, хотя она не слышала этого звука из-за двери. "Да он убил бы меня, если бы я его выпустила", — подумала молодая женщина.
— Молчишь? И хорошо. Меня вот что интересует: когда и почему ты стал чудовищем в душе? Ты — немного странный, но добрый и отзывчивый человек, в которого по уши влюбилась одна глупышка. Я уверенна, что не придумала наше счастье, мы действительно любили друг друга! Что случилось?
Тереса прислонилась к стене и закрыла глаза, вспоминая события до последней экспедиции Антонио. Она привыкла за всё отвечать, поскольку не только воспитание Энрико было на ней, но и особняк. И теперь мозг пытался понять, допущена ли где-то ошибка.
— Тысяча девятьсот семнадцатый год. У тебя были проблемы на работе, а ты всегда был влюблён в свою работу, и принимал близко к сердцу всё, что связано с ней. Я не могла разделить твоих чувств, я комнатные цветы не очень люблю, какая уж тут оранжерея...
Тогда же ты вернулся в семью и пытался наладить отношения с Энрико, тебе казалось, что он тебя уже не любит. Но я уверенна, что это было не так. Ребёнок просто привык проводить время со мной и вам нужно было терпение, время, чтобы сблизиться.
Ты переживал из-за работы, из-за семьи, а ещё душа никак не могла найти покой после смерти твоей сестры, и ты хотел поделиться этим со мной. А у меня тогда было много хлопот, и я не предала значения твоему состоянию, подумала, что это пустяки и не выслушала тебя. Ты никогда не вываливал на меня негатив, и потому решил не настаивать на разговоре, стал держать всё в себе. Видимо, сам не подозревал, чем это грозит, а это оказалось тяжело для тебя. И друзей, которые могли бы выслушать, у тебя не было. Всё это копилось в тебе, высасывало моральные силы и ты в какой-то момент опустил руки.
А тут эта экспедиция! — молодая женщина с досадой ударила по стальной двери кулаком. — Во время неё ты нашёл это гадкое растение, что в лаборатории?
— Оно не гадкое, а замечательное! — заявил муж.
Вдох-выдох. "Спокойно".
— И оно послужило тебе разрядкой. Обычная работа учёного не получалась, в семье не всё гладко, а с деревцем — успех. Так?
Молчание.
— И у тебя поехала крыша. Ты решил заморозить чувства, чтобы не мучили, начал эти эксперименты на людях... Очень жаль, что ты выбрал такой способ успокоения.
Тереса вздохнула и помолчала, чувствуя подступающие слёзы. Проглотив комок в горле, она продолжила.
— Мне жаль, что я видела, но не придавала значения происходящему с тобой. А невнимательность и равнодушие могут стать одной из причин многих нехороших событий. Теперь я это знаю. И кто знает, можно ли было на что-то повлиять, вмешавшись? Прости меня, Антонио, если в чём-то есть моя вина...
Но, конечно, это тебя не оправдывает. И ты понесёшь жёсткое наказание за свои злодейства.
— Послушай, Тереса, ты мне не веришь, но я никому не хотел зла, — промолвил немного остывший Антонио. — А твоя мутация закончится благополучно, правда.
Вскинув голову, Тереса плотно сжала губы и удалилась, оставив учёного взаперти.
Прим. авт.: жирным шрифтом — слова и события из игры "Гиблые земли. Истоки".
главная
Фанфик "Теперь всё будет по-другому".
предлагаю его расстрелять!
