Рассказ "Рыцарский долг"Автор: Риша (Рина Михеева)
Аннотация: Это история про не очень прекрасную деву и не самого драконистого дракона. Или, может быть, про рыцаря и дракона? Или про... Ладно. Читатели сами решат, о чём история. Одно могу сказать точно: никакого подвоха здесь нет, и после того, как занавес опущен, а история рассказана, героине ничего не угрожает. Кроме, может быть, долгой и счастливой жизни)
Первая часть цикла из трёх рассказов.
Вторая часть здесь:
Рассказ "Рыцарская смекалка"Третья здесь:
Рассказ "Рыцарская доблесть"Специально для фестиваля "Рыцари без страха и упрёка"Мелисента Ивановна Троепузова всегда следовала своим убеждениям. А убеждена она была в том, что слабых надо защищать, а наглых — бить! И всё шло прекрасно, пока на её жизненном пути не встретился этот ненормальный дракон, который должен быть наглым — по определению и в соответствии со сложившейся репутацией. Но между тем ведёт он себя, как... тот, кого надо защищать, а вовсе не бить. И что делать прикажете?
Сомнения Мелисенту посещали нечасто. Как-то не до того было девочке, которую родители от всей широты русской души наградили таким "красивым и оригинальным" именем. Большую часть своего бурного детства Мелисента была занята тем, что доказывала окружающим: ничего смешного в нём нет! А если им очень хочется посмеяться, то они, конечно, могут это делать, но не указывая пальцами на неё, Мелисенту Троепузову, да!
Видимо, стойкость и сила духа в комплекте с силой тела достались ей в наследство от предков, гордо нёсших по жизни свою фамилию и не желающих с ней расстаться и поменять на другую — менее выдающуюся и привлекающую внимание — исключительно из природного упрямства и стремления доказать окружающим, что их не сломить! Они достигли в этом немалых успехов и, решив не останавливаться на достигнутом, наградили единственного потомка славного рода Троепузовых, ещё и выдающимся именем, до изумления не подходящим к фамилии и отчеству. Их не остановило даже то, что Мелисента всё-таки девочка, а не парень, которому, по сложившимся стереотипам, легче постоять за себя.
К счастью, Мелисента на стереотипы чихать хотела, а те, кто осмеливался её задирать, обычно хотели плакать и потирать ушибленные места. Тренироваться в искусстве самообороны, обороны, а то и нападения, если очень достанут, — было любимым занятием девочки.
Когда школа осталась позади, Мелисента Троепузова поневоле вынуждена была вступить во взрослую жизнь, где всё несколько сложнее, и в ответ на косой взгляд или ухмылку обычно не принято отвечать задушевным предложением: "А в лоб не дать?" И тем более действием.
Этот взрослый мир немного обескуражил Мелисенту своей фальшью и лицемерием, но обескураживалась она недолго. Конечно, если какая-нибудь паспортистка, служащая банка или, скажем, преподаватель лицея, услышав твою фамилию, начинают издевательски кривиться или нарочито переспрашивать, то им в лоб никак не дашь… И даже не предложишь. Но Мелисента быстро открыла, что умеет давать в лоб не только кулаком, но и взглядом!
У неё обнаружилась способность к взгляду настолько тяжёлому, что каждый, кому довелось под него попасть, чувствовал себя если не раздавленным, то несколько прижатым точно! И сразу исчезали ухмылки, стихало хихиканье и даже острота слуха резко повышалась, и оказывалось, что все с первого раза отлично расслышали — и имя, и фамилию. В сочетании с грубоватыми чертами лица, фигурой типа "гренадёр отборный" и изрядными кулаками, тяжёлый взгляд мгновенно наводил окружающих на мысль: если не взять себя в руки и не отложить веселье до лучших времён, то в лоб им таки дадут! Пусть и не прямо сейчас.
"Не стоит прогибаться под изменчивый мир", — Мелисента могла бы избрать это своим рыцарским девизом, если бы решила им обзавестись. Но она и без девиза отлично обходилась, прогибая мир под себя — неустанно и ежедневно. Однажды мир от этого устал и решил вопрос кардинально, выбросив непокорную Мелисенту в мир иной, где хватало всяко-разных созданий — начиная с королей, оборотней всевозможных видов, колдунов, привидений и некромантов и заканчивая драконами, единорогами и прочими нагами.
Мелисента не слишком растерялась и достаточно быстро влилась в новую жизнь. Её принцип — защищать слабых и бить наглых — здесь был вполне уместен и позволял отлично ориентироваться. Она и оглянуться не успела, как оказалась на королевской службе. Охранять принцессу — дело ответственное, нужное. И никто не смотрит косо, даже услышав её имя полностью, а Мелисента очень не любила, чтобы его сокращали. Тут другая трудность — никто выговорить не может, но это уже детали. Главное, что новая жизнь в новом мире Мелисенте понравилась, и она пришла к выводу, что если мир не будет её "прогибать", то и она его обижать не станет. Пусть себе живёт, что уж. Хороший мир, интересный. Но, видимо, коварный. Дождался, когда Мелисента обжилась, расслабилась и — подложил свинью. В виде дракона. То есть ну очень большую.
Говорили, что дракон этот поселился, где не положено и творит непотребства. Вот так и говорили: непотребства творит. Мелисента озадачилась и попыталась добиться подробностей, но тут вестники начинали бормотать что-то о пропавших коровах и козах, а потом отводили глаза и умолкали. Мелисента же в свою очередь начала закипать — постепенно. Потому что заподозрила: гадский дракон не ограничился коровами и козами, что ещё можно было понять, а творил что-то… менее простительное. Непотребства, в общем!
Мелисента вызвалась победить дракона: сиречь изгнать проклятую тварь или истребить её вовсе, коли та осмелится противиться! Так или примерно так объявил герольд, когда все обитатели дворца во главе с подопечной принцессой высыпали провожать Мелисенту на подвиг. Та не особо прислушивалась, хорошо понимая поставленную задачу: дракону надо дать в лоб! И чтобы больше никаких непотребств, ещё чего!
И вот прибыла она по указанному адресу… То есть — "три дня пути точнёхонько на север через дремучий лес, у реки повернуть направо, пройти вдоль берега от рассвета и до обеда, перейти реку, взять чуть левее, чем на закат, и аккурат через два дня пути покажется гора, именуемая Коровье Седло, туда-то, достопочтенная, тебе и надо!"
Гора обнаружилась там, где и должна была, и в самом деле похожая на седло, только какая-то кривая и разлапистая. Видно, потому и называлась она не просто Седлом, а Коровьим, сообразила Мелисента. У подножия виднелся огромный и чёрный пещерный зев, словно каменное чудовище разинуло пасть, желая проглотить любого, кто отважится к нему приблизиться. Это настроило Мелисенту на нужный лад, и она, спешившись, отпустила коня, потому что, будучи в душе настоящим рыцарем, оставалась в сердце истинной женщиной, которая жалела живую тварь, тем более — друга.
Незачем обоим пропадать, подумала она, хмурясь, и направилась к зеву пещеры, держа в одной руке копьё, в другой — щит и мучительно жалея, что нет у неё третьей руки — для верного меча! Четвёртая и пятая тоже пригодились бы — для арбалета. Но поскольку Мелисента подозревала, что арбалетными болтами дракона не проймёшь, а мечом не достанешь, то пришлось ограничиться копьём. Приблизившись ко входу в пещеру и заранее сморщившись в ожидании сбивающей с ног вони, Мелисента не сразу осознала, что вони никакой нет, зато есть звук, поразительно напоминающий всхлипывание.
Дева-воин рванула вперёд, стремительная и разъярённая, как кобра в броске. Она не сомневалась, что всхлипывает жертва драконовых непотребств, которую необходимо немедленно спасти! В глубине пещеры в изобилии произрастали пещерные грибы, светящиеся в темноте, и в их голубоватом свете Мелисента с недоумением увидела, сидящего на подстилке из веток и мха юношу. Неужели дракон настолько ненормальный?! — ужаснулась Мелисента.
— Где он? — спросила она шёпотом.
— Кто? — так же, шёпотом, ответил юноша, глядя на нежданную спасительницу с немалым удивлением.
— Дракон…
— А… — юноша тяжело вздохнул. — Ты тоже из этих, что ли… Мужчины-рыцари закончились у них, что ли? Теперь девушку-рыцаря прислали, храбрецы, чтоб им… индюком тем подавиться…
— Из каких ещё этих? — нахмурилась Мелисента. — И каким индюком?
— Ну… повадились в последнее время. Всё идут и идут. То про коров бред несут, то про прекрасных дев, которых я, будто бы, похитил.
— Ещё козы, — ни к селу ни к городу ляпнула Мелисента, распрямляясь и упирая древко копья в землю.
— Ага, козы, — согласился юноша. — Даже про кур не постеснялись спросить. И про индюка тётушки Дуси. Говорили, редкая порода. Требовали выкуп. Но не это главное.
— А что главное? — процедила Мелисента, чей взгляд наливался тяжестью с каждой секундой всё больше и к этому моменту уже мог бы расплющить средних размеров слона. — Что ты дракон?
— Не-а, — дракон, оказавшийся стройным молодым человеком самой обычной наружности, покачал головой и поднялся на ноги. — Главное, что меня хотят женить на принцессе. Традиция у них такая.
Мелисента хмыкнула, сразу же вспомнив: "каждый Новый год мы с друзьями ходим в баню", — но озвучивать не стала, дракон бы не понял.
— Так ты хочешь сказать… — протянула она, ощущая, что тяжесть неумолимо испаряется из её взгляда, — что ты не воровал дев и не творил… с ними... непотребств? Может, ещё и коров не воровал, скажешь?! — пытаясь вернуть утраченную суровость, Мелисента крепче стиснула копьё.
— Зачем мне их коровы, — дракон вздохнул. — Я вообще из рода лесных драконов. Не слышала? Мы мелкие… — ну, сравнительно с другими. И питаемся преимущественно растительной пищей. Мне в лесу еды за глаза хватает. А соваться к людям, рискуя получить стрелу в глаз или копьё в бок — не очень-то и хотелось!
— То есть, ты не отрицаешь, что, если бы не опасался отпора, то…
— Ну да, да, поймал я курицу! — взорвался дракон. — Я там просто мимо пролетал… И так вдруг курятины захотелось… — он мечтательно закатил глаза. — Курицу! Одну. А индюка я не трогал! И нечего тут мне про индюка! Да, видел я его… подумал ещё… перьев-то сколько… перьев… И вообще странная какая-то птица. Ну его совсем. А они теперь всё ходят и ходят… И просят за своего индюка таких денег, будто он у них из чистого золота был и драгоценными каменьями усыпан! Но крестьяне-то ладно… с ними по хорошему можно договориться. Я им теперь волков от стада отпугиваю, лис отвадил, а они мне за это по две куры в десятину дают.
— Не очень-то щедро, — вырвалось у Мелисенты.
— Это точно! — согласился дракон. — Но это ещё что! Вот от принцесс нет житья! Шлют и шлют за мной рыцарей, шлют и шлют… Хотят дракона в мужья, хоть ты тресни! Им надо друг перед другом похваляться, вот и стараются. Большие драконы отбиться легко могут. А я… — он снова тяжело вздохнул и повесил голову.
Мелисенте стало его вдруг ужасно жаль. Такой беззащитный… одинокий… Но здоровая подозрительность взяла верх, и она вернулась к расспросам:
— Разве рыцари приходят не для того, чтобы тебя убить?
— Прогнать, — покачал головой дракон. — Они меня гоняют по всей Фаомире, как охотники зайца! А мы так привыкаем к своему жилью, нам так тяжело переселяться… Я думал, что хоть здесь спрячусь ото всех. Что этот край, такой дикий и далёкий, свободен от матримониальной агрессии! Но нет… И здесь нашлась какая-никакая принцесса…
— Она не "какая-никакая"! — возмутилась Мелисента. — Она… — тут дева-воин примолкла, подбирая слова и вспоминая, что ей известно о госпоже, которую она привыкла защищать, хотя клятву служить ей вечно всё же не принесла пока — уклонялась от такой чести, шкурой ощущая, что эта честь может оказаться слишком большой даже для неё, Мелисенты Троепузовой, вынесшей груз своего родового имени и не сломавшейся!
— Тщеславная, как и все остальные, — устало усмехнулся дракон. — Пустоголовая, тщеславная и мстительная. Она несколько раз присылала ко мне гонца, который то намекал, что я должен её похитить, то обещал золотые горы, то угрожал. В последний раз мне сказали, что распустят обо мне гнусные слухи, а если и это не поможет — пришлют настоящего рыцаря, отважного и неподкупного, который меня точно прикончит, — он внимательно посмотрел на Мелисенту. — Кажется, это ты и есть.
Мелисента отчего-то смутилась.
— Вообще-то я не рыцарь. Я просто…
— Просто бескорыстна, бесстрашна и очень опасна в бою, — кивнул дракон. — Я понял. Значит, ты и есть самый настоящий рыцарь, пусть и девушка. А ещё… — его проницательный взгляд почему-то вогнал Мелисенту в краску. — Ещё ты всегда защищаешь слабых и обиженных. Так ведь?
— Так, — она гордо вскинула голову.
— Тебе не кажется, что обиженный и слабый в этом случае я, а вовсе не тщеславные принцессы, делящие единственного беззащитного дракона, до которого могут дотянуться. Чужими руками. Между прочим, лесные драконы считаются почти исчезнувшими. Я редкий, между прочим.
— Краснокнижный дракон, — пробормотала Мелисента.
— Какой? — удивился дракон, оказавшийся внезапно совсем рядом… Так близко, что Мелисента сумела рассмотреть золотистые крапинки в его глазах, зелёных, как молодая трава.
— Редкий… — прошептала она и попыталась сделать шаг назад, но необычные глаза были так близко, а его рука, коснувшаяся её щеки, была такой тёплой и касалась так бережно… Как никто из посторонних никогда её не касался.
"Это ловушка!" — завопил разум. "А в лоб не дать?" — неожиданно осадили его чувства. Пусть ловушка! Зато какая приятная… А главное, совесть её может быть совершенно спокойна: никаких таких непотребств дракон не творил. Насильно, во всяком случае. А что там было или не было по доброму согласию, то никого не касается.
— Значит… ты считаешь, что я должна тебя защищать? — спросила Мелисента, опуская глаза.
— А ты сама как думаешь? — поинтересовался дракон.
— Я думаю… Думаю, что это — мой рыцарский долг!
, , и
ещё 9 нравится это сообщение.
главная
Иногда женщине нужен вовсе не воин рядом, а тот, кто увидит главное в ней, поймёт и согреет душой! 
Дальше я уже спокойно читать не могла!*))) 
Ой, как приятно!:)) От всей души благодарю!!! 
Точно, Ириш!!!:))) Прям в десятку! 
