Фарух Каримов оказался прав. Сработала аварийная система, последний шанс космонавта, спускающегося на Землю в спасательной капсуле.
Юля была в полубессознательном состоянии, в забытьи, поэтому с трудом воспринимала происходящее. Павлик испуганно вскрикнул, когда люк капсулы с хлопком отлетел, сорванный сработавшими пироболтами, а в кабине вновь полыхнуло пламя, опалившее скафандры.
В следующее мгновение ложементы один за другим выбросило наружу. Юля сквозь забытьё ощутила, как тело вновь лишилось веса от сработавшего конвертера. Открыв глаза, увидела, как горящая капсула оказалась где-то под ногами и быстро ушла вниз, распадаясь на раскаленные обломки. Как из-под ложемента показались развернувшиеся оранжевые крылья паракона.
Сердце девочки сжалось, когда она увидела вокруг себя пустое звёздное небо. А потом в душе наступила звенящая пустота.
«Вот и всё. Даже больно не было…» — подумала Юля.
Через мгновение над ней раскрылся огромный купол высотного парашюта. А паракон, выполнив свою задачу и затормозив падение, отделился вместе с основанием ложемента от амортизатора, в котором была зафиксирована девочка.
— Малыши, вы живы? — в шлеме раздался голос Зины.
Юля что-то ответила, даже не осознавая этого. Зина ещё что-то говорила, и её голос становился всё более тревожным. Впрочем, состояние Павлика и Лу оказалось не лучшим. Непроницаемо-чёрное звёздное небо постепенно стало светлеть, становясь тёмно-фиолетовым. Девочка пришла в себя, лишь почувствовав нарастающее удушье.
«Клапан!» — пронеслось в голове Юли и, протянув руку, она повернула рукоятку атмосферного клапана на груди скафандра, сделав это скорее инстинктивно, чем осознанно. К лёгким прорвался морозный и ещё разреженный, как в горах, воздух. Юля жадно хватала его ртом, не в силах надышаться.
Наконец, отдышавшись, девочка осмотрелась. Небо уже стало тёмно-синим, воздух постепенно теплел. Рядом виднелись ещё четыре парашюта с висящими под ними амортизаторами.
«А почему их четыре?» — подумала Юля, не сразу вспомнив о пятом, неисправном ложементе, который аварийная система выбросила вместе с пассажирами капсулы.
***
— Фарух, зачем он это сделал?
— Кто?
— Земекис… Я проанализировала полет. Ты был прав — он не уходил от столкновения. Он повёл «Зарю» навстречу обломкам. Что он хотел? Славы? Подвига? Что, Фарух?!
— Он хотел закрыть пакетботом «Астру», спасти детей, находившихся на борту учебного корабля.
— А разве на «Заре» не было детей? Они даже младше тех, кто был на «Астре». Три малыша, у которых вся жизнь впереди! Была…
— Он пытался спасти «Астру» и, видимо, рассчитывал, что дети спустятся с орбиты в капсуле.
— У «Астры» свой капитан, который отвечает за неё и экипаж! Фарух, ты же был навигатором, не лги себе. «Астра» — это ведь «палка» с шарами на концах. И для ребят с корабля это было всего лишь страшное приключение и не больше. Даже, если бы тоннель «Астры» разорвало, экипаж смог бы укрыться в концевом отсеке. Ты же сам говорил это! А трое малышей погибли. Погибли, Фарух! Сгорели заживо! Я до сих пор слышу их плач и крики! Какое он имел право распоряжаться чужими жизнями! Тем более жизнями маленьких детей — беспомощных существ! Я не могу больше…
— Яна, тебе надо в медицинский отсек. В любом случае Земекис будет героем Космофлота. Какими бы мотивами он ни руководствовался. И давай не будем говорить об этом, — Каримов подошел к информационному терминалу, где уже минуты две горел сигнал обновления информации. — Меня волнует другое…
— Что может ещё волновать…
— Ошибка в расчётах была, но не фатальная. Вводная действительно была не совсем верна, но это не могло серьёзно повлиять на ситуацию. Метеорит всё равно должен был быть вытеснен на орбиту ухода… А «двести десятый» пошёл к Земле. Меня беспокоит поведение метеорита. Совершенно непредсказуемое и непонятное. Его внешний вид, объём, масса совершенно не соотносятся с динамикой движения. Как будто это метеорное тело было оборудовано антигравом… Я впервые вижу такое.
— Мне всё равно, чем оно было оборудовано…
— Возможно, дети и не погибли — Спасательная служба засекла пять радиомаяков, — Каримов читал поступившую информационную сводку. — Все они сосредоточены в одном районе — центральной области пустыни Каракумы, рядом с местом посадки «Зари». Похоже, что аварийная система всё же успела сработать перед разрушением капсулы и выбросила их. Надежда еще есть, Яна. И сходи к Нине — у тебя нервный срыв.
***
Внизу раскинулась тёмная, погруженная в ночь равнина. Ни единого огонька… Девочке показалось, что земля приближалась слишком быстро. Она сжалась в комочек, ожидая удара…
Амортизатор коснулся земли. Удар был ощутимым (хотя и слабее, чем ожидала Юля), отозвавшись резкой болью в ноге, которую она повредила весной, попав в аварию на флайере. Раздался резкий хлопок, и амортизатор продолжая движение, «просел», заваливаясь набок. Юля вскрикнула — рама больно ударила по неосторожно подставленным пальцам.
Наконец всё затихло. Юля осторожно отстегнулась (ушибленные пальцы на левой руке разболелись так, что слезы выступили из глаз) и открыла забрало. В лицо дохнуло холодом. Почти никаких запахов. Ноги ощутили мягкий песок. Юля хотела встать, но внезапно закружившаяся голова заставила её сесть на землю.
Было тихо. Она осмотрелась: кругом, насколько хватало глаз, простиралась ещё скрытая ночной темнотой пустыня. Невдалеке от Юли опустились парашюты остальных пассажиров капсулы. Она отстегнула перчатки. Пластик перчаток оказался оплавлен и растрескался. Девочка осторожно ощупала вокруг себя. Действительно песок… Мелкий и сухой.
«Значит мы оказались в пустыне», — подумала Юля, высыпав песок сквозь растопыренные пальцы. И только сейчас до Юли наконец дошло, что она на Земле. Что она долетела, спаслась… Но радости почему-то не было, и в душе по-прежнему оставалась пустота…
Её охватила непреодолимая усталость и апатия. Не хотелось ничего… Юля легла на спину и стала смотреть в звёздное небо. Как это оказывается хорошо — просто жить на свете, видеть звёзды в таком родном земном небе… Дышать земным воздухом… Внезапно Юлю пронзила страшная мысль, что это тоже только видение. Она вскочила и судорожно зачерпнула рукой песок. Нет, на этот раз это не было видением. Она действительно долетела… Юля вновь улеглась на песок. Рядом послышались шаги.
— Юля! — услышала она голос Зины. — Ты жива? — Зина кинулась к неподвижно лежащей на песке девочке и схватила её за плечи.
— Жива, тетя Зина. Всё нормально. Только нога болит и пальцы. И голова кружится…
— Давай посмотрю, — Зина зажгла фонарь. Руки Юли покраснели и отекли. Мизинец и безымянный палец на левой руке опухли и покрылись синяком.
— Ты обожглась. А пальцы… Похоже на перелом. Ничего, сейчас поможем, — Зина вынула из аптечки шприц-тюбик и, открыв клапан на бедре девочки, сделала инъекцию. Боль в пальцах поутихла. Затем осторожно наложила на руку Юли отвердевающую повязку. — Ты меня напугала!
— Ничего не хочется делать, — бесцветным голосом произнесла Юля. — Ни плакать, ни смеяться… Даже шевелиться не хочется…
— Это реактивное состояние. Пройдёт, не переживай… А с ногой что?
— Немножко больно, но ходить могу.
— Тогда поднимайся, надо найти остальных и соорудить укрытие от солнца. Мы, наверное, в Каракумах, спасатели доберутся до нас днём, если отследили.
Юле, если честно, совсем не хотелось подниматься и куда-то идти. Ведь так хорошо было просто лежать на песке и смотреть в небо. Но Зина не дала ей вновь лечь. Девушка знала, что если Юлю оставить в таком состоянии, то девочка может умереть, постепенно угаснув. Просто от отсутствия мотиваций, от отсутствия желания жить дальше…
— Поднимайся, Юля! Поднимайся! Пойдём — остальным ребятам тоже нужна помощь! Мне одной не справится, вставай! Нужно двигаться! — Зина тормошила Юлю, заставляя идти за собой.
Действия Зины, наконец, возымели эффект — Юля все же смогла собралась с силами и пойти за ней.
— Молодец, Юленька, молодец, — подбодрила она девочку. — Надо помочь остальным.
— Я знаю, тётя Зина. Я уже в порядке, — Юля улыбнулась.
— Молодец — так держать! — Зина облегчённо вздохнула — у Юли появились эмоции, а это значит, что опасность уже позади.
Небо на востоке начало светлеть. Недалеко от Юлиной точки посадки виднелся еще один амортизатор, из которого выбиралась маленькая фигурка. Это была Лу. Луанна выбралась из амортизатора и, охнув, присела, держась за бок.
— Как ты? — Зина подбежала к девочке.
— Нога болит.
— А за бок почему держишься?
— Свело, когда отстегивалась.
Юля оглянулась. Рядом виднелся ещё один амортизатор. В амортизаторе лежал Павлик. Левая рука мальчика была неловко изогнута, гермоманжет на рукаве скафандра сломался, и перчатка упала с руки, повиснув на пальцах. Глаза Павлика были закрыты, и испуганной Юле показалось, что мальчик не дышит.
— Павлик! — Юля кинулась к нему.
— Юлька… — Павлик открыл глаза и улыбнулся. — Юлька… Лу… Вы живые…
Зина помогла Павлику отстегнуться.
— Я, наверное, руку сломал — больно очень, — пожаловался он. — А так всё нормально.
И в следующее мгновение эмоции ребят прорвались. Юля вдруг обняла Павлика и заплакала навзрыд. А вслед за этим слёзы брызнули у Павлика и Луанны. В душе Юли то становилось радостно и светло от осознания того, что вот они, все вместе, целы и невредимы, стоят на земле… Что они вернулись, не погибли… То вдруг снова скручивала чёрная пустота, прорывавшаяся рыданиями, и Юля буквально захлёбывалась слезами.
Зина молча стояла в стороне и смотрела на ребят, которые какие-то мгновения назад смотрели в глаза собственной смерти, а сейчас, то смеялись, то вновь начинали плакать. Она не мешала детям, им необходимо было просто выплакаться… Павлик, Юля, Лу наконец осознали, что спасены, что всё осталось позади.
И вот, когда буря эмоций уже улеглась, а восходящее солнце окрасило песчаные барханы в розово-красный цвет, Луанна услышала низкий нарастающий гул.
— Смотрите! — Лу показала рукой на появившийся в небе болид, оставивший за собой широкий белёсый след.
— Это «Заря», да? — дрогнувшим голосом спросил Павлик. — Они… Они разобьются?
Уже можно было разглядеть, что к Земле приближался терпящий бедствие космический корабль. Узнать в нём «Зарю» оказалось нелегко. Корабль не смог свернуть своих антенн, кронштейнов и принять аэродинамическую форму, пригодную для стремительного спуска с орбиты. И теперь постепенно разрушался, превращаясь в бесформенную массу. Отдельные детали, не имевшие обтекаемых форм, отлетали от «Зари» раскалёнными обломками. Внезапно гул резко усилился, и из нижней части корабля вырвались несколько ярких и тонких, как иглы, лучей.
— Что это? — спросила Юля, обернувшись к Зине.
— Аварийные двигатели — они пытаются тормозить.
— Значит их левитатор не работает? — с беспокойством спросил Павлик.
— Может быть. А может его мощности не хватает, чтобы погасить скорость.
Падение корабля постепенно началось замедлятся, но всё равно было слишком быстрым.
— Они не разобьются, но посадка будет жёсткой, — констатировала Зина.
Корабль становился всё ближе. Гул от его падения становился гуще и сильнее. Ребята почувствовали, как поднимается ветер, срывая мелкую песчаную пыль с верхушек барханов.
— Быстро в укрытие! — Зина подтолкнула детей к видневшейся позади большого бархана яме. — Быстрее! Закройте забрала!
Едва ребята спрыгнули вниз, как ветер закрутился в бешеном вихре, подняв тучи песка. Рёв тормозных двигателей, казалось, заполнил собой всё пространство, стал ощутимым, вдавливал в землю.
— Это головная баллистическая волна, — услышала Юля голос Зины. — Держитесь!
Вокруг начали падать разнокалиберные обломки корабля, разбрасывая раскалённый песок.
— Выжили в капсуле, а погибнем в пустыне. Обидно, — попыталась пошутить Лу.
Рёв двигателей внезапно смолк, уступив место нарастающему свистящему шуму. Ещё через несколько секунд пустыня содрогнулась от протяжного тяжкого удара, за которым последовали несколько оглушительных хлопков. На барханы посыпались ошмётки горящего пластика.
— Они взорвались! — испуганно крикнул Павлик, порываясь выскочить из ямы.
— Лежи! — одёрнула его Зина. — Это не взрыв, это лопнули амортизаторы. Они сели.
Наступила тишина. Ребята поднялись из укрытия. Перед ними открылось широкое пространство, засыпанное горящими обломками, посреди которого виднелся разбитый корабль. Через трещины в разрушенных стенках корабля виднелся прочный корпус аварийного отсека.
— Похоже, что аварийный отсек не разрушен, — заключила Зина. — Значит, есть шанс, что они живы.
— Папа!!! — одновременно выкрикнули дети, кинувшись к кораблю.
— Стойте! Сейчас приближаться к кораблю опасно! — остановила их Зина.
— Почему они не выходят? — обеспокоено спросила Юля.
— Возможно, они ждут, когда стенки корабля остынут, — предположила, правда довольно неуверенно, Зина.
— А может они ранены? Мы должны им помочь! — Павлик вырвался из рук Зины и кинулся вперёд.
Вблизи корабля жар был силён. Ребятам пришлось захлопнуть забрала шлемов, чтобы не обжечь лицо. Лу, шлем которой оказался повреждён, вынуждена была прикрывать лицо рукой. — Вот люк, — Лу показала на овальную полосу на стенке корабля. Лицо девочки покраснело от жара, глаза слезились.
— Лу, вернись назад, подожди, пока жар немного спадёт. Обожжёшь лицо, — посоветовала ей Зина, но Лу и не думала слушаться.
— А его можно открыть снаружи?
— Да, Юля, здесь должен быть детонатор сброса. Его кнопка под защитной заслонкой рядом с люком.
— Этот, Лу? — спросил Павлик и показал на небольшой щиток рядом с закраиной.
— Он самый. Надо открыть крышку и чем-то его нажать.
— А чем? — Юля стала озираться в поисках чего-нибудь подходящего.
— У спасателей есть специальный инструмент, — ответила Луанна.
— Но мы-то не спасатели, — возразил Павлик.
— Вот этим, я думаю, — Зина поднесла к крышке похожий на зубило обломок и начала забивать его под щиток, приспособив другой обломок в качестве молотка. Через несколько секунд Зина, охнув, отбросила обломки — горячий металл обжог руки даже сквозь перчатки скафандра. Кусок металла, хоть и покоробился, но всё же вошёл под щиток. Вцепившись в него, Павлик и Лу сумели немного приподнять крышку и, наконец, откинуть её. Под крышкой оказалась плоская квадратная кнопка, сделанная заподлицо с обшивкой.
— Теперь её надо нажать, — Лу подняла уже остывшее «зубило» и, подставив его к кнопке, ударила по обломку. Кнопка вдавилось, раздался щелчок.
— Все от люка!!! — крикнула Лу и отпрянула в сторону. Раздался громкий хлопок, и крышка люка, окутанная белым дымком, упала на песок.
Внутри было темно. Многое из оборудования и конструкций отсека оказалось поломано, но ложементы космонавтов, находившиеся в глубине, почти не пострадали.
— Ребята, ноги… Ноги освободите… Зажало… — ребята узнали голос возвращавшегося с Марса навигатора Олега Кураева, крупного и добродушного бородача.
Юля подобралась к Кураеву, пока Павлик и Лу разыскивали в отсеке Артёма и Найделла.
— Вы живы, малыши, — Кураев улыбнулся, увидев Юлю. — Помоги отстегнуться, а ноги я сам освобожу. Помогите остальным ребятам. Если генераторы перегреты, они могут взорваться, надо побыстрее выбраться из корабля.
Юля помогла Олегу выпутаться из ремней ложемента и поспешила к Павлику, пытавшемуся высвободить из ложемента отца.
— Юль, я сам справлюсь, — Павлик обернул к ней заплаканное лицо. — Помоги Лу.
— Мы справимся, Юленька, — Артём обнял дочку. — Найделлу пришлось хуже.
Юля поспешила к подруге. Найделл был без сознания, левую щеку капитана рассекала глубокая рана.
— Лу, не плач, сейчас мы их вытащим, — Зина пробралась внутрь отсека.
Дальнейшее Юля запомнила лишь урывками. От страха или от стресса, может от усталости или потому, что сами были ранены, но Юля и другие ребята запомнили происходившее лишь кусками. Многие из космонавтов были без сознания. Олег, навигатор Светлана Игнатова и отец Павлика и Юли пострадали меньше остальных, и, выбравшись из ложементов, помогали ребятам. Раненых вытаскивали из корабля и относили за небольшой бархан, бывший неподалёку. Олег всё время прислушивался внутри отсека.
— Что? — встревожено спросила его Светлана.
— Генераторы кислорода. Слышишь?
— Шипят.
— Надо ускорится. Малыши — молодцы! Еле стоят, но помогают. Сильные ребята.
Наконец, последнего из пассажиров «Зари», археолога Ариэля Штерна вытащили из корабля. Ариэль пострадал тяжелее всех. Зина (в своё время учившаяся на медицинских курсах) заподозрила у него перелом позвоночника, и поэтому пришлось сооружать импровизированные носилки из обломков балок. В это время появились и флайеры Спасательной службы Космофлота, наконец отыскавшие корабль в бескрайних просторах пустыни.
Юля, поняв, что наконец-то всё действительно закончилось, уже окончательно, впала в какое-то оцепенение. Боевой задор, охвативший девочку во время спасательных работ, закончился, и силы держаться вдруг иссякли. Она чувствовала и ощущала всё происходящее, как будто сквозь туман. Вот с неё сняли скафандр и комбинезон… Уложили на носилки… Прикрепили к голове датчики электронаркона… Врач включил прибор, и в следующее мгновение в голове девочки зашумело, перед глазами поплыли разноцветные волны, и Юля провалилась в темноту…
Юля медленно приходила в себя… Вокруг было темно, перед глазами мелькали разноцветные волны, сполохи. В голове шумело. Как будто дождь или ветер. Юля не чувствовала тела, она будто висела в невесомости, где не было ни верха, ни низа.
«Где я? Что со мной?» — тревожная мысль пронеслась в её голове.
Откуда-то, как будто сквозь вату, донеслись голоса. Они казались знакомыми, но девочка не могла узнать их. Думать было очень трудно — обрывки мыслей путались в голове и будто вязли в густом, как кисель, тумане, заполнявшим голову. Юля попыталась вспомнить, что произошло, но мешанина образов, хаотично крутившихся в мыслях, мешала осознать, понять это.
…Пустыня… Ночь… Холодный песок… Горящий корабль… Иллюминатор, в котором хаотично сменяют друг друга звёзды, голубой изогнутый край Земли, искорёженные обломки… Свистящий вой воздуха, вырывающегося из пробоин… Яркое пламя, охватившее кабину… И страшная чёрная бездна, полная звёзд, раскинувшаяся вокруг перепуганной девочки… Вдруг у Юли от ужаса перехватило дыхание. Она вспомнила!
«Мы летели в космическом корабле и потерпели аварию! Мы погибли в космосе!» — страшная мысль пронеслась в Юлиной голове. «Значит мы всё-таки погибли…» — вместо страха девочку неожиданно охватила апатия.
«А может всё-таки нет, и я жива?» — Юля не могла принять этой страшной мысли — ведь она помнила и спасательный флайер, который повёз её и других космонавтов в госпиталь.
Юля попыталась открыть глаза. Веки не слушались. Вернее, Юля их вовсе не чувствовала, она ничего не чувствовала: ни ног, ни рук. Девочка хотела разрыдаться, но ничего не получилось. Из глаз выкатилось лишь несколько слезинок.
Послышалось гудение, вот только Юля не могла понять: это гудит снаружи или у неё в голове? Девочке показалось, что она выныривает откуда-то из глубины. Поднимается из тёмной страшной глубины к теплу и свету.
Постепенно шум в голове исчез, сполохи погасли. Кто-то взял её за руку и осторожно вытер слёзы. Погладил по голове.
«Не плачь, малыш, всё хорошо. Сейчас ты придёшь в себя», — услышала Юля мягкий женский голос.
Гул и вата в голове постепенно исчезли. Юля снова начала ощущать себя. Она лежит на упругой и удобной кровати… На спине… Голышом… Накрыта простынёй… Голова, ноги и руки зажаты мягкими и упругими захватами. Девочка попробовала пошевелиться, но тело как будто затекло — его кололи тысячи иголочек. Немного кружится голова. Почему-то очень саднит ладони и болит нога. И пальцы… Тоже больно. Наконец, тело снова стало слушаться, и Юля почувствовала, что может пошевелиться. Девочка окончательно пришла в себя и открыла глаза…
Было светло. Первым, что увидела Юля, оказался белый пластиковый потолок. Она попыталась повернуть голову, но фиксаторы хоть и мягко, но крепко держали её. Удалось только немного скосить глаза. Но в поле зрения попадал всё тот же белый потолок. На ладонях что-то надето. Юля чувствовала на них мягкую и прохладную ткань. Она пошевелила пальцами и, автоматика, почувствовав движения девочки, убрала фиксаторы.
Слабость и головокружение постепенно исчезали. Юля осмотрелась. На обожжённых ладошках были надеты тонкие белые перчатки, мизинец и безымянный пальцы зафиксированы в пластиковой лангете. Такая же лангета на щиколотке.
Рядом, на соседних койках, лежали Павлик и Лу. Они ещё не пришли в себя. На головах ребят надеты пластиковые обручи с датчиками. Левая рука Павлика до локтя затянута в пластик. Опалённые брови Лу были сбриты, и лицо девочки показалось Юле каким-то непривычно-незнакомым.
Дверь в палату открылась, и вошла молодая девушка восточной внешности в голубом медицинском комбинезоне.
— Привет, Юля. Проснулась? — девушка подошла к Юлиной койке. — Меня зовут Фарида. Я — медсестра. Как ты?
— Почти нормально, голова немного кружится. Где я? — Юля узнала голос, который сквозь сон успокаивал её.
— В госпитале Космофлота, в Самарканде. Вас погрузили в искусственный сон, и вы спали целые сутки. И за это время полностью восстановились, — Фарида сняла с головы Юли датчики и, откинув простыню, осторожно обтёрла девочку влажной салфеткой.
— Мне нужно в туалет, очень, — Юля хотела встать, но Фарида остановила её.
— Сразу резко вставать нельзя. Нужно постепенно, в течении дня восстанавливать активность, пока ты совсем не окрепнешь. Сейчас я тебе помогу, — Фарида развернула ширму, отделив Юлю от остальных ребят.
Когда Фарида убрала ширму, Юля увидела, что Павлик и Лу тоже просыпаются. Веки Павлика дрогнули, и он открыл глаза. Зажимы с лёгким жужжанием ушли в койку, освободив тело мальчика.
— Юлька… Мы где?
— Всё в порядке, Павлик, — Фарида снова развернув ширму, занялась мальчиком. — Сейчас я тебе помогу. И не надо смущаться, всё в порядке.
— Юль, как думаешь, с ними всё будет в порядке? — услышала Юля голос Луанны.
— С кем?
— С папой, с дядей Тёмой, с другими космонавтами?
— Конечно, нас же нашли.
Закончив гигиенические процедуры, Фарида вышла и вскоре вернулась, принеся ребятам бельё и пижамы: майки с коротким рукавом и шорты из мягкого голубовато-синего материала.
— А как мой папа? — с тревогой спросила Лу.
— С ними всё в порядке, — Фарида улыбнулась. — Завтра вы сможете их навестить. И завтра приедут ваши мамы.
— А наша мама на Марсе, — вздохнула Юля.
— Она уже летит на «Ариане», — Фарида погладила Юлю по голове. — Завтра будет здесь. Так что, не переживай.
— А мы сильно пострадали? — спросил Павлик.
— Общий перегрев и незначительные травмы: у Юли сломаны пальцы и повреждены связки на ноге. Ты видимо раньше повредила ногу? — уточнила Фарида.
— Я попала в аварию на флайере весной.
— У Павлика сломана рука, у Луаны — подвывих голеностопа и трещина в ребре. Так что, вам повезло — через неделю будете дома, — улыбнулась Фарида.
***
— Об «Астре» целую статью в газете написали, — с обидой в голосе произнёс Павлик и отложил планшет. — А про «Зарю» только короткая заметка в «Вестнике Космофлота», который и читают одни космонавты.
Лу включила телевизор. На экране показывали Торжественный зал Космического Центра, где сегодня награждали тех, кто участвовал в ликвидации аварии и спасении космонавтов кораблей, пострадавших из-за «объекта 210».
— Смотрите, это же наших с «Астры» награждают! — Юля села поближе к экрану.
На экране показывали смущённых мальчишек и девчонок старшей группы Клуба юных космонавтов. Среди них были и знакомые ребята: тринадцатилетняя Галя Сидоренко — наставница младшей группы, где занимались Павлик с Юлей; Женя Дёмина, которой, несмотря на всего лишь одиннадцатилетний возраст, за успехи в учёбе разрешили участвовать в тренировочном полёте. Впрочем, были среди них и не очень приятные знакомые. На экране появился четырнадцатилетний Глеб Светлых. Ребята из Клуба и школы терпеть не могли заносчивого и самовлюблённого подростка. Глеб ко всем относился свысока, мог запросто обидеть или унизить кого-нибудь из восьми-девятилетних ребят младших групп. Да и в школе вёл себя не лучше.
Среди взрослых ребята разглядели Алексея Полосухина и директора Клуба Светлану Егорову. Алексей Сергеевич, несмотря на торжественность момента, был чем-то явно недоволен, а Светлана что-то гневно высказывала стоящему рядом седому высокому мужчине в форме Космофлота. Тот на реплики директора лишь пожимал плечами, иногда равнодушно отвечая.
— Сегодня здесь награждают этих смелых и отважных ребят, — послышался голос диктора, — которые боролись за живучесть своего корабля наравне со взрослыми космонавтами. Решением Главного Управления Космического Флота юные воспитанники Московского Клуба Юных космонавтов награждаются медалью «За заслуги перед Космофлотом».
Первым медаль на ярко-синей ленточке получил Глеб.
— Теперь он совсем потолок носом скрести будет, — отвернулась от экрана Юлька.
— А мы… — с обидой сказал Павлик, — разве мы не помогали космонавтам с «Зари»?
— Мы были только пассажирами, — вздохнув, ответила ему Луанна.
Впрочем, в день выписки ребят ждал сюрприз. Утром к ним в палату зашёл мужчина лет примерно сорока. Его тёмные густые волосы были тронуты ранней сединой. Вместе с ним вошла молодая светловолосая девушка.
— Здравствуйте, ребята. Рад, наконец, познакомится с вами воочию. Фарух Каримов, — представился мужчина. — Я был диспетчером на «Зените» в тот день. А это моя помощница Яна Панович, — представил Фарух девушку.
— Здравствуйте, — ребята вопросительно посмотрели на гостей.
— Собрались? Тогда поедем — вас ждут в Южном Диспетчерском Управлении Космофлота.
Ребята удивлённо переглянулись.
— А зачем? — спросила Лу.
— Увидите, — улыбнулся Фарух.
В Управлении ребят и присоединившуюся к ним Зину провели в Красную комнату, где их уже ждали мужчина и женщина в синих кителях гражданских космонавтов.
— Ну, здравствуйте, герои, — поприветствовал их мужчина.
— Итак, раз все собрались, приступим к официальной части, — женщина взяла в руки красную папку и начала торжественно читать: — Согласно Представлению Главного управления Космофлота и Комитета по исследованию и освоению космического пространства решением Высшего правительственного совета за проявленное мужество и героизм при спасении экипажа и пассажиров корабля «Заря» Воробьёв Павел Артёмович, Воробьёва Юлия Артёмовна, Каммо Луанна Найделинна, Артемьева Зинаида Григорьевна награждаются медалью «За спасения погибавших». Молодцы, ребята! — добавила она уже от себя. — Я рада, что у нас подрастает такая смена.
Павлик первым принял из рук мужчины бархатную коробочку с медалью на пурпурно-белой ленточке.
— Но ведь мы… Мы же ничего и не делали… Только помогли им из корабля выбраться… — смущённо пробормотал Павлик.
— Без посторонней помощи они бы выбраться не смогли, — ответил ему космонавт. — А через три минуты после того, как вас взял на борт спасательный флайер, на корабле произошёл взрыв кислородных генераторов. Ты — юный космонавт, поэтому, я думаю, не нужно объяснять, что это значит. Спасатели не успели бы вытащить всех и погибли бы сами.
Павлик кивнул. Он знал, что от космонавтов в этом случае осталась бы только горстка пепла.
— Так что эта награда вами вполне заслужена, — улыбнулась им Зина.
***
Закатное солнце освещало равнину рыжими лучами. И в его свете всё казалось рыжим: трава; деревья, одиноко стоящие среди простора Приокской лесостепи; палатки; лица людей. Даже костёр, казалось, терялся в лучах вечерней зари.
Юля сидела, прижавшись к отцу и смотрела на пламя костра. Павлик сидел напротив… Вернее, лежал на траве, положив голову на колени к матери. Лёгкий тёплый ветерок дул откуда-то из глубин степи. Пахло нагретой солнцем травой, горячей землёй и печёной картошкой. Отец давно обещал им с Павликом этот поход… И теперь, когда они вернулась домой из Самарканда, из госпиталя Космофлота, буквально чудом спасшись в катастрофе, бросил все дела и подарил им — своим любимым Юленьке и Павлику — это путешествие.
Юля смотрела на пламя костра… Пламя было добрым и мирным. Но иногда, в её памяти вновь вспыхивали недавние страшные события, и тогда девочка снова видела в пламени костра горящую капсулу «Зари»… И тогда ей становилось страшно. Юля зажмуривалась, замерев в испуге, вспоминая свои видения в гибнущей капсуле. А Артём гладил дочь по голове, успокаивая: «Всё позади, Юленька, всё уже позади. Всё будет хорошо». И Юля успокаивалась и вновь смотрела на темнеющую степь, на догорающий закат, на рыжее пламя костра и загорающиеся в вечернем небе звёзды…
Всё будет хорошо.
главная
